Гранатовый остров (сборник). Владимир Эйснер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ аккуратно обойти, хрящи из ушек вырвать – не нужны. Чуть было не сказала «на х… на рогожку», но не буду, раз тебе неприятно.

      – Так ведь сказала уже!

      – Но тихим голосом и глазки вниз. Вишь, я хорошая тетечка!

      В глазах ее прыгали искорки, я рассмеялся.

      – А теперь кажи руки, охотничек!

      Недоумевая, протянул я обе руки вперед.

      Она поочередно притронулась к большим пальцам моих рук и легонько потрясла их.

      – Чтобы быстро снять-обезжирить, надо нокоть отрастить. Большой, как у меня. Вишь?

      – Ну.

      – Если правша, – на правом, левша, – на левом.

      – Не пойму…

      – Вот смотри: Нокотем цепляешь пленку на шее и давишь. Нокоть – не нож, шкурка не рвется. Потихонечку шкурку кругом отделяешь, пеньки лапок, вишь, сами выскакивают? И пошла, пошла шкурка вниз. А пленки и жир на тушке остались! И обезжиривать не надо. Время-силы экономишь. Я за день – двадцать пять делаю. Под настроение и больше.

      Потом надо жир-кровь бензином снять, стальной расческой пух вычесать, прутиком хлопать, пыль выбить. Тогда станет красивая, пушистая, мягкая и в Питер поедет на пушной ау – аукцьон. Международный. За золото. Понял, мы какие? Золотые для государства люди!

      V. Любовь, кровь и балалайка

      Но я плохо слушал. Я смотрел на оголенные до плеч руки этой женщины. На правой руке выше запястья были белые скобы и полосы. На широком шраме у локтя – точки от иглы хирурга. Левую ладонь пересекала грубая красная черта. За нож хваталась.

      Роза выпрямилась на стуле:

      – Во работенка! Спина, как чужая. А руки, хоть смотри, не смотри, – память мне за любовь… Семнадцати замуж вышла, через год уже срок тянула. Прихожу с ночной, а он с бабой! Да ладно бы где, простила бы. Нет – на постели нашей! Ну, я в кухню и нож! И он – свой складник. Бились – поле Куликово. А стерва ушла! Я за ней с тубареткой по улице гонялась, пока не упала.

      Роза Соломоновна положила на стол нож и ножницы и стала легонько раскачиваться из стороны в сторону. Тихая песня на языке, так похожем на мой родной, зазвучала в забрызганной звериной кровью комнате:

      „Liebe ken brennen un nit ojfheren,

      Herze ken vejnen,vejnen on trenen.

      Tumbala, tumbala, tum, bałałajka,

      Tumbala, tumbala, tumbalala…"

      Tum, bałałajka, spił; bałałajka,

      Tum, bałałajka, tumbalala".

      («Только любовь лишь горит, не сгорая,

      Сердце без слез безутешно рыдает.

      Тумбала, тумбала, тум, балайка,

      Тумбала, тумбала, тумбалала.

      Тум, балалайка, играй, балалайка,

      Тум, балалайка, тумбалала»)

      Открылась дверь, четверо женщин из соседнего помещения вошли в комнату. Откинули повязки с лиц и подхватили припев:

      «Тум, балалайка, играй, балалайка,

      Тум, балалайка, тумбалала…»

      Сероглазая женщина среднего роста постучала пальцем по браслету часов:

      – Завязывай, Соломонна, щас сторож придет.

      Она сняла с балки двух последних песцов, одного отдала Розе, второго стала обрабатывать сама. Женщины принялись наводить порядок СКАЧАТЬ