Тот, кто утопил мир. Шелли Паркер-Чан

Чтение книги онлайн.

      – Ты же говоришь по-уйгурски?

      Ма слегка опешила. Потом рассмеялась и ответила на том же языке:

      – Лучше тебя, по-видимому.

      Уйгурский имел отдаленное сходство с монгольским, отчего Чжу вспомнился генерал-евнух Оюан и его глуховатый чужеземный акцент, с которым он изъяснялся по-ханьски. Она всегда находила этот акцент довольно неприятным. Но слушать, как по-уйгурски говорит Ма, можно было дни напролет: чистая радость – найти новую черту в ком-то, кого уже так хорошо знаешь.

      – Много лет на нем не разговаривала. Думала, что разучилась, – Ма снова перешла на ханьский. В ее взгляде читалась ностальгия. – Я выросла в Даду, мой отец был генералом юаньской центральной армии, и дома мы тогда разговаривали на своем родном языке, на кыпчакском. Но с монголами мы общались по-монгольски, а с другими сэму – по-уйгурски. Если знаешь хотя бы один из трех, остальные два освоить нетрудно. Однако ханьский – совершенно другой. Я двух слов на нем связать не могла, когда отец привез нас в Аньфэн и отдал меня в семью Го.

      Ее отец предал Юань и присоединился к восстанию «Красных повязок» в Аньфэне, чтобы тоже быть преданным своими мятежными соотечественниками и погибнуть от меча генерала Оюана. Чжу больно резанула мысль о той жизни, которой Ма жила до их встречи. Обо всем, что ей пришлось пережить. Чжу не могла найти в себе особых сожалений о смерти ее отца, или даже обоих Го: Го-старшего и его сына, Малыша Го, неудачливого жениха Ма.

      – Никто из них не понимал твоих дарований, – сказала она.

      И осознала, что хватила через край – лицо Ма на миг исказилось болью. Да, она все еще их оплакивает. Не из-за родственных уз и не потому, что они были к ней добры, а просто по-человечески.

      Сострадательность Ма являлась для Чжу загадкой даже теперь, спустя год семейной жизни. Иногда, когда они были близки, ей казалось, что понять возможно, возможно и почувствовать, словно понимание передается ей напрямую, через биение жалостливого сердца Ма. Но стоило им расстаться, все улетучивалось словно сон.

      Чжу сменила тему. Большую часть своей жизни она убегала от прошлого, и неприятно назойливые чувства, такие как горе и ностальгия, по сей день вызывали в ней смутное желание спастись бегством.

      – Можешь подыскать мне примерно дюжину сэму, которые говорят по-уйгурски? – спросила она. – Женщин тоже, если найдутся. И заодно… парочку верблюдов.

      К ее удовольствию, эта просьба отвлекла Ма от горьких мыслей. Она обожгла Чжу недоверчивым взглядом.

      – Ну кто откажется от верблюда-другого? Я уверена, умение с ними обращаться у тебя в крови, – весело сказала Чжу. – Еще мне понадобится шелк, столько свертков, сколько добудешь.

      – Может, у тебя в крови умение обращаться с черепахами, ты же вылупилась из яйца! – воскликнула Ма. – Хорошо: сэму, верблюды, шелк. А также солнце, луна и сорочий мост через Небесную Реку в придачу. Когда ты едешь?

      – Как можно скорее. Путь неблизкий. Надо будет сказать Сюй Да, чтобы начинал готовиться к походу. СКАЧАТЬ