Триггер убийства. Юлия Ивлиева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ долгов понаделал, вот и все итоги жизни. И конец соответствующий.

      – Конец жуткий, никому не пожелаешь, и не часто подобное случается. У вас есть подозрения, кто бы мог такое сотворить с Андреем?

      Родионов думал долго.

      – Я уже по-всякому прикидывал. Желающих ему зла полно. И не мудрено. Он по жизни много кому нагадил, кого обидел, кому жизнь подпортил. Я наверняка всего и не знаю. Ко мне-то он в основном прибегал, когда зад замарает и подтереть надо. Тогда да. Папа помоги, папа позвони. Но только, думается мне, те, кто на него злость затаили или поквитаться хотели, его бы пристрелили, придушили, ну избили до смерти. А тут… – Следователь помолчал. Он подумал. Подумать успел основательно еще до прихода Григория и Киры. Сейчас он подбирал слова: – Перебили суставы, сложили как куклу-марионетку, печень выдрали да покусали. Даже пылая ненавистью и желая смерти, кто ж кусать-то будет? Это совсем сбрендить надо.

      Кира старалась не греметь чашками, не совершать лишних движений, чтобы не привлекать к себе внимания и не сбить Родионова с мыслей.

      – Его пытали. Может быть, что-то хотели выведать? Может быть, дела бизнеса? – предположил Самбуров.

      – Не знаю. – У Родионова была абсолютно честная и открытая мимика, не придраться. Он даже кивать перестал и помотал головой. Жесты соответствовали сказанному. Но Кира уже уловила: что-то заставляет мужчину говорить медленно и тщательно подбирать слова. – Денег и ценностей у него не было. Одни долги. Если ему чуть что попадало, он сразу все проматывал да еще в кредит влезал. Должника, сам знаешь, не убивают, потому что с трупа уже ничего не возьмешь. А если информацию какую-то вытаскивали… Одно могу сказать. Если от Андрея что-то было нужно, то они это получили. Любые сведения, любую информацию, все что угодно.

      Самбуров вскинул на полковника ясный взор.

      – Андрей был жутким трусом. Хорохорился, как индюк, раздувался, строил из себя силача, решалу, сурового волка. Да только зуботычину дай, и вся его драчливость, как иголка с сухой елки, слетала. Так с детства было. Нашкодит, упрется, не признается. Мать орет, ремнем грозит, а он глазенки сузит, шипит. В отказ, и все. А как я по заднице один раз поддам, и еще не больно, а он уже как соловей поет. Во всем признается. Боялся он и боли, и крови.

      – Павел Андреевич, а после больницы он помогал вам? Инсульт – дело серьезное. Поддержка родных важнее всего, – включилась в разговор Кира.

      – Повадился одно время, – ответил Родионов. – Я даже заподозрил, что он с корыстью какой заходит. Будет уговаривать меня завещание переделать или денег ему на его воздушные замки подкинуть. Я не шибко богат, но кое-что имею и все на внучку отписал.

      Черты лица старика смягчились. Глубокая складка на лбу разгладилась. От глаз разбежались лучики. Старый прожженый опер упомянул о внучке, которая радовала.

      – Но нет. Про завещание ни разу не заикнулся. Однажды я сам не утерпел и заговорил, так он свернул разговор. Сказал: «На Ваську – самое СКАЧАТЬ