товарищей есть правые настроения», – отмечал Филатов. Уклон наблюдался в «примиренчестве в бытовых вопросах», «семейственности», «оценке специалистов»316. Кутузов же рассуждал так, как будто продолжалась старая дискуссия и речь шла о программных разногласиях, а партийную линию можно было оспаривать. Особенно пристально разбиралось его выступление по докладу пропагандиста окружкома ВКП(б) Григория Ивановича Курдыбы на общевузовском собрании в начале октября 1929 года. Курдыба выдвинул ряд тезисов: «1. В томских вузах до 1928 года господствовала династия реакционной профессуры. 2. Влияние реакционной профессуры на студенчество было сильнее, чем наше коммунистическое влияние в Вузах. 3. И райком, и окружком, и Сибкрайком оказывали поддержку реакционной профессуре <…> до 1928 года». Поддерживая Курдыбу, Кутузов указывал на случаи, когда некоторые коммунисты «сдают позиции перед профессурой». Он приводил пример горного факультета и «случай с выдвиженцами, когда они не могут прямо поставить вопрос, стесняются профессуры»317. Томские аппаратчики обижались: «Нам кажется, что в выставленных трех тезисах Курдыба запутался, как в „трех соснах“. <…> Мы знаем, что многих научных работников мы до конца их жизни не переделаем, что свои взгляды под видом служения объективной науке они протискивать будут, но, тем не менее, в <…> деле руководства высшей школой <…> наше влияние было и есть более сильное, чем реакционное влияние старой профессуры»318. Кутузов тоже критиковал Курдыбу, но не за преувеличения, а за мягкость, считая, что суть правой опасности была «смазана»: «Т. Курдыбой было сказано, что правые не имеют единой системы взглядов. Это не верно. Второе, тов. Курдыба нисколько не остановился на статьях т. Бухарина. В-третьих, тов. Курдыба в своем докладе не выявил Бухарина как лидера правого уклона в Коминтерне и в ВКП(б). <…> Я никогда не был против практической борьбы с правым уклоном, а мне такое обвинение ставится». Считая, что правые имели систему взглядов, Кутузов рассматривал события 1929 года политически, как спор с оппозицией, а не как столкновение с контрреволюционной опасностью, как об этом писали газеты. В этом смысле, вопреки своим убеждениям, он действовал как сообщник правых319.
Только примиренчеством правого толка можно было объяснить, почему Кутузов, будучи председателем профсобрания профсекции металлистов, «не реагировал по-партийному, решительно на предложение поставить на голосование вопрос о приравнивании студентов к рабочей категории по получению пайка по заборным книжкам». Кутузов не мог не знать, что размер стипендии терял ценность с каждым днем, а объявленное соцсоревнование (в отношении набора зачетов) еще больше затрудняло жизнь студентов. При этом, в силу тяжелого материального положения и необходимости работать по совместительству, студенты не успевали окончить втуз за положенные пять лет. На стенах института мелькали граффити: «Нас заморили с этими темпами», что говорило о том, «что у нас есть чуждые недовольные
СКАЧАТЬ
