Исследование ужаса. Леонид Липавский

Чтение книги онлайн.

      Текст «Головокружение» – результат горячей творческой практики, основанной на деятельностном подходе: мир не является чем-то предопределенным во внешних источниках знания, таких как книги, энциклопедии или чужие знания. Его нужно выстраивать самостоятельно с помощью мышления, завязывая смысловые узлы самостоятельно.

      Как писал Друскин: «Понять бессмыслицу нельзя: понятая бессмыслица уже не бессмыслица. Нельзя также искать смысл бессмыслицы; смысл бессмыслицы – такая же, если не большая, бессмыслица»[25]. «Чинари» отыскали способ выразить мир по ту сторону разума – с помощью иероглифического мышления: «Искусство отличается от природных ритмических состояний тем, что оно создает иероглифы»[26]. Писатель становится мигрантом в «соседний мир», закрытый логическим мышлением. Друскин привел пример иероглифа Липавского: «Листопад – его собственное значение – биологическое; несобственное – ощущения – чувства – мысли, вызываемые в нас этим биологическим явлением, когда мы его наблюдаем: жизнь – смерть – рождение новой жизни (осенний листопад неявно предполагает возрождение дерева весной), смена человеческих поколений, исторические периоды и круговороты»[27]. Задача «иероглифического письма» – убрать из вещи привнесенное время и увидеть его связь с довременным исходным миром. Иероглиф уменьшает разрыв между человеческим и «соседними» мирами, относящимися к алогичной и внечеловеческой действительности. Иероглифическое мышление позволяет стать путешественником в неантропные «соседние миры»: «Мы пытаемся понять тот голос, которым свободно и ясно говорит природа. Она говорит травой и листьями: да, я существую как одна волна. Она говорит и поет желтым цветом: я – срез, я – пластинка. ‹…› Мы составляем как бы маленький словарик, изучаем лица и выражения всех вещей»[28].

      Представления об ужасном отражают мировоззренческие структуры общества, которые размечают реальность, в которой мы живем. С самых древних времен в сознании людей закрепилась идея о том, что вещи имеют свой порядок в мире, и в любой такой системе ужас и отвращение вызывают предметы, нарушающие символический порядок или намеревающиеся на это. Липавский выразил общепринятую мысль об ужасе: «Всякий ужас есть ужас перед неопределенным»[29]. Если страх интенционален – нас пугает всегда что-то конкретное, – то ужас безъобъектен, его всеохватность нашего сознания заключается в том, что он подрывает наши мировоззренческие основания. Сартр полагал, что человеческое сознание непрозрачно, ведь оно «замутнено» человеческими чувствами и ассоциациями. Он называл это «экзистенциальными настроениями», через которые человек создает связь с окружением и выстраивает картину мира. Исходя из этого, СКАЧАТЬ