в информационную. Без усмотрения этой связи информационная реальность проявляет себя в ложном свете: как «изм», как идеология и таком качестве начинает говорить от имени всей эпохи постмодерна. Это искажает, сужает ее до постмодернизма, из-за чего постмодернистское философствование для тех, кто хочет искренне в нем разобраться, предстает, по выражению одного из отчаявшихся в подобном занятии, «сплошной непонятностью». Ничего удивительного. Постмодернизм допускает, даже предполагает превращение других авторов и тем более читателей в некий материал, сырье, объект манипулирования при производстве собственных текстов. Такова конструктивно-деятельностная установка, принципом функционирования которой является не истина, а достижение поставленной цели. Эффект, эффективность. Ее особенности весьма картинно обрисовал Ж. Делез: «В то время меня не покидало ощущение, что история философии – это некий вид извращенного совокупления или, что тоже самое, непорочного зачатия. И тогда я вообразил себя подходящим к автору сзади и дарующим ему ребенка, но так, чтобы это был именно его ребенок, который при том оказался бы еще и чудовищем. Очень важно, чтобы ребенок был его, поскольку необходимо, чтобы автор в самом деле говорил то, что я его заставляю говорить»36. Чтобы не стать, «ничего не поняв», жертвой столь оригинального методологического подхода, заслуженно принесшего Ж. Делезу славу виртуоза в трак(х)товке других авторов, кроме личной бдительности, надо помнить, что в наше время все товары продаются в обертках и яркой упаковке. Чем опаснее продукт, тем затейливее тара. Чтобы избежать несварения головы со всеми вытекающими отсюда последствиями, постмодернистские тексты не следует употреблять без расшифровки и демистификации. Их нельзя принимать за чистую монету. Гениальность не гарантирует благомыслия.
Их изготовляют те, кто в лучшем случае не ведают, что творят, игроки, а в худшем – люди, чье сознание похищено постчеловеческой реальностью, через которых говорит и наступает Иное. Еще недавно постмодернизм дружно и резко критиковался; теперь, во избежание прослыть отставшим от прогресса, этого делать нельзя; так, чуть-чуть. Более того, самые прогрессивные философы уже объявляют об его собственной смерти. Мы будем – «посредине», стараясь держаться здравого смысла.
Резонно ожидать, что информационная модель мира должна вести к умалению предметности, особенно ее живых форм. Идеологическая загадка постмодернизма в том, что в нем, напротив, провозглашается телоцентризм. Его внимание сосредотачивается на телесности. Телоцентризм противополагается логоцентризму и должен, по декларациям, заменить его. Девиз «от слова к телу», призывы к телесной парадигме культуры, к переходу от вербальности к зрительным образам, от мысли к плоти стали общим местом постмодернистского философствования. Непрерывная профилактика здоровья, порнографическая эксплуатация и косметизация тела, распространение фитнес-практик
СКАЧАТЬ
