Быть русским. Валерий Байдин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и немка-католичка Мартина Кётинг, студентка с кафедры де Лобье, которая жила в нашей гостинице.

      Занятия напоминали семинары на истфаке МГУ, но были куда проще. Для начала Патрик сделал доклад на тему своей монографии «Вопросы этики на предприятии». Всё в нём было выверено и не вызывало сомнений. Католическая церковь ценит бедность, но осуждает бесчеловечность нищеты. Её «третий путь» ведёт мимо крайностей либерализма и социализма к основным христианским ценностям, защищая «идеальное», которому угрожают «человеческие страсти». Ватикан поддерживает «нравственных предпринимателей» и средний класс, «признаёт незыблемым право собственности», отвергает коллективизм и «спонтанную справедливость рынка». «Социальное учение» Ватикана «взывает к взаимному милосердию» собственников и наёмных рабочих. «Доходы являются оценочным показателем, а не самоцелью» и должны «справедливо распределяться», чтобы не снижалась «заинтересованность рабочих в качественном труде». Прекрасные, прекраснодушные пожелания. Что тут было обсуждать, с чем спорить? С церковными проповедями в затылки капиталистам?

      Недели через три я подготовил доклад о православных профсоюзах в дореволюционной России. Пришлось с обеда до вечера просиживать в городской библиотеке, листая скудные французские источники. В 1901 году рабочие объединения начал создавать полковник московской жандармерии Сергей Зубатов преуспел, но в 1903 году попал в опалу. Николай Бердяев и Сергий Булгаков видели в них развитие идей народничества XIX века, зачатки русского христианского социализма. Православные профсоюзы могли бы явиться поддержкой политике Петра Столыпина и стать противовесом большевизму. В советских учебниках их называли «зубатовскими», движение взаимопомощи в среде рабочих – «зубатовщиной» или «полицейским социализмом». После провокации Гапона в январе 1905 года чиновничество запретило начинание Зубатова, опасаясь любых народных объединений. И тогда их сплотили, вооружили и призвали к борьбе большевики. Мирные «рабочие союзы» превратились в пролетарские «советы», начались стачки, стычки, бунты. Страна взорвалась революцией, затем ещё одной, роковой для России.

      Михаил Самарин

      В первую же субботу прохожие помогли отыскать в Верхнем городе «русскую церковь» – Крестовоздвиженский храм на улице Топфер. Невысокая, точёная шатровая церковь середины XIX века – смесь московского барокко и псевдовизантийского стиля – принадлежала Русской Зарубежной церкви. Вечерня уже началась, по привычке я встал около клироса. Пели по-славянски. Немногочисленные прихожане сразу заметили пришельца, после службы ко мне подошёл полный блондин среднего возраста и приветливо кивнул:

      – Вы говорите по-русски?

      Я ответил полупоклоном и представился.

      – Ну, а меня зовут Михаил Сергеевич Самарин. Значит, вы в наш университет на учёбу? Что-то поздновато год начинаете, в марте?

СКАЧАТЬ