Городошники. Татьяна Нелюбина

Чтение книги онлайн.

      Я, схватив кальку Давыдовой, понесся на кафедру. Фермы, три жилые группы, а четвертая – у речки, на свободной от застройки территории! Пожалуйста, строй себе на здоровье что хочешь, переселяй сюда часть жителей, модернизируй освободившееся жилье!.. Вот же оно, решение! И как гениально просто! А я ломал себе голову!

      Владимир Григорьевич подошел к моему столу, внимательно выслушал, кивнул на схему Давыдовой:

      – Калька-то ее?

      – Ее!

      – Ну, говорил я вам? – он довольно кхекнул.

      – Любочка просто любимица Владимира Григорьевича, – вставила Роза Устиновна. – Даже ее случайные находки он готов расценивать как проявление редкого таланта!

      – Да, у нее светлая голова, – он засмеялся. Он смеялся не так, как все люди. Просто губы раздвигались более широко, и раздавались звуки: кхе-кхе. Смеялись глаза, морщинки вокруг них, задорно подрагивал хохолок на затылке. Его серые, широко посаженные глаза – глаза прямодушного человека. От людей с такими глазами не держат тайн, и такие люди не держат тайн от тебя. Открытое лицо, сам ладный, крупный, с изящными руками пианиста. Я вспомнил, как однажды в Гипромезе мы развивали тему о влиянии наследственности на развитие личности и карьеру. Мы были убеждены, что карьеристами не становятся, а рождаются. Владимир Григорьевич, не выдержав болтовни, спросил, какая, по нашему мнению, наследственность у него, нашего руководителя лаборатории и кандидата архитектуры? Мы стали гадать: «Вы из семьи архитекторов. Нет, врачей. Да нет же, из горных инженеров, что всего вероятнее». Тогда он сказал: «Когда я, сын ямщика, пришел учиться в УПИ, я знал одно красивое слово – ар-хи-тек-ту-ра!»

      – Что ж, дела у нас, кажется, пошли на лад, – заключил он. – Кхе-кхе.