На краю вулкана. Сказки для взрослых, или Неадекватные мысли об адекватных событиях. Александр Холин

Чтение книги онлайн.

      – Нет, никогда! – возмутился Возмущенский. – Евтушенский здесь совершенно ни при чём. Я был, есть и остаюсь главным поэтом страны и самым непревзойдённым скульптором планеты. Ведь на призвание и значимость человека всегда указывает его фамилия и потому, если уж возмущаться, то возмущаться, как положено истинно русскому человеку. Конечно, в разумных пределах, но рамки мне никто никогда не ставил, не то, что этой бездари Евтушенскому. Недаром он и прославился только тем, что писал поэмы о Чернобыльской АС да о космодроме Байконур, где однажды был Сам Первый Президент! Я – другое дело. Мне ничего не стоит сказать прямое слово даже о душе, глядя ей прямо в глаза. Вот послушайте:

      – Но ведь это же не о душе, а…

      – Напрасно вы так! – возразил Возмущенский. – Ведь человеку свойственно пачкать душу в течение дня. Где же ему отмываться? А отмываться надо, потому что нет опаснее грязи грязной и грязи разной, прилипающей. А вокруг нужен друг и подруг кутерьма. Эх-ма, Дюма, ума котома!

      Поэт тут же отыскал под ногами уголёк и принялся наглядно выписывать своё словотворчество на боку летающей тарелки:

      – И что же, это нравится землянам? – удивились инопланетяне.

      – А то?! – кивнул поэт. – Без меня и моей умы котомы они давно бы уже свихнулись.

      – Вы хотите сказать, с ума посходили бы? – принялись уточнять инопланетяне.

      – Конечно, – кивнул Возмущенский. – Ведь я же не серость как, скажем, тот же Евтушенский, который только и знает, что вопит о своей преданности Вождю и родине, хотя он, а не я самый настоящий Ирод, Христопродавец, да вообще тёмная личность..

      – За что же вы его так невзлюбили? – удивились инопланетяне.

      – За пиджак в яблоках и за многоженство, – с уверенностью произнёс Возмущенский.

      – У вас это не разрешено?

      – Нет, почему же. Но он так нагло женился на… Впрочем, я не сплетник, – оборвал себя поэт, – и, если уж говорить, то не о нём, а обо мне и моём творчестве.

      – Что же вы сейчас такого бесценного творите? – любопытничают аборигены.

      Возмущенский давно уже ничего такого не натворил, но давешняя, привитая ему привычка к возмущению, взяла свое:

      – Я СКАЧАТЬ