Быль. Небыль. Возможно будет. Анатолий Макарович Герасимов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Быль. Небыль. Возможно будет - Анатолий Макарович Герасимов страница

СКАЧАТЬ щаюсь к своим внукам и правнукам. Дорогие мои, написать эти заметки из своей биографии меня заставили не амбициозность и завышенная самооценка, а желание на примере обычного советского мальчишки показать, как мы жили и проводили свое время, чем увлекались, к чему стремились, кто был нашими героями. Период, в котором это происходило, является самым глубинным, а потому наиболее характерным периодом развития Советского Союза, ибо он наступил через 24 года после революции, длился 22 года и закончился за 28 лет, до крушения СССР.

      Сейчас идет 2007 год. Прошло уже 15 лет после этой трагедии, но до сих пор не умолкает, а усиливается поток словесной грязи и лжи, изливаемой на советское время. Наемные «историки» изо всех сил стараются накопать материалы, развенчивающие народных героев той эпохи, или умаляющие и размывающие их подвиги. Послушаешь некоторых «доброхотов» и представляешь, как по улицам городов толпами, под надзором НКВД, ходили люди с красными флагами и выкрикивали здравицы в адрес КПСС. Другая часть населения в это время томилась за колючей проволокой в концлагерях. Детей принудительно заставляли вступать в пионеры и комсомол, где их зомбировали на предмет служения партии. Рабочие и служащие того периода были, конечно, рабами тоталитарного режима без права выбора, получающие нищенскую зарплату и скрытно мечтающие о райской жизни за рубежом.

      Поэтому я хочу, что бы вы, как говорится, из первых рук, получили достоверную информацию о нашей жизни в то время. Я не буду описывать всю свою биографию, а закончу заметки на времени окончания института, что бы вы могли сравнить возможности детей, подростков и юношей того и настоящего периода. Отдельные моменты моей жизни отражены в стихах, рассказах и повестях.

      Заранее предупреждаю, что в заметках не будет ни политики, ни примеров «великих свершений страны», ни сравнения идеологий. Кроме того, дорогие мои потомки, я постараюсь разнообразить их вкраплениями о некоторых моментах жизни ваших «предков», которые будут интересны для вас.

      Итак, я приглашаю отправиться в заснеженную, ощетинившуюся зенитками и противотанковыми ежами Москву 1941 года.

      1941 – 1947 гг.

      Малая Бронная. Бомбежки. Родители. Игрушки. Смерть лейтенанта Мячина. Конец войны.

      Жили мы тогда в многоэтажном доме на Малой Бронной. Отец, мама и я занимали одну комнату большой пяти-комнатной квартиры с высоким лепным потолком и эркерным окном. Широкий полупустой коридор вел в просторную кухню, заставленную столиками с керосинками и керогазами, на которых готовили пищу. Большая ванная комната была сплошь завещана корытами и тазами. В туалете сливной бачок располагался высоко под потолком, он вечно подтекал и с шумом опорожнялся. В квартире жили еще четыре семьи, включая двух моих сверстников, Томару и Витьку.

      В это время я был еще маленький, всего три года, но кое-что из военной поры помню.

      В сорок первом немцы часто бомбили Москву. Во время воздушных тревог приходилось спешно идти прятаться на станцию метро «Маяковская». Других бомбоубежищ поблизости еще не построили. А это довольно далеко и неудобно, особенно зимой, да еще ночью, когда меня приходилось одевать в теплую одежду и, подчас, нести на руках. Только успевали вернуться домой после отбоя, как вновь тревога. И бывало так по несколько раз за ночь. Наконец, моим родителям это надоело, и мы оставались во время тревоги дома.

      Мой отец, Макар Петрович, был инженером по образованию, но работа его во время войны была нам с мамой непонятна. На фронт он не ушел, но довольно часто появлялся дома в самое неожиданное время. Ходил он в длинном кожаном пальто. Под пальто носил гимнастерку без знаков различия. На ремне с портупеей висела кобура пистолета. Однажды, после моего настойчивого приставания, он дал мне поиграть с оружием, конечно, предварительно разрядив его. Сил взвести курок у меня не хватало, и он помог это сделать. Любопытство меня сильно подвело. Я сунул нос туда, куда не надо и случайно нажал спусковой крючок. Курок так сильно щелкнул мне по носу, что едва не пробил его. Боль была невыносимая, как и мои крики. Когда я вспоминаю своего отца, вижу его высокого сильного, в кожаном пальто, издающим резкий специфический запах, и пистолетом.

      Лишь через некоторое время мы узнали, что отец входил в состав одной из летучих диверсионных групп, которых забрасывали в тыл к немцам для выполнения специальных заданий.

      Мама, Марианна Григорьевна, в это время работала в наркомате боеприпасов, находившимся на улице Кирова в помещениях Наркомхимпрома. Каждое утро мама заводила меня в ясли-сад, в соседнем переулке. Там было всегда весело и шумно, а во время налетов нас организованно вели в настоящее бомбоубежище.

      Отец часто и подолгу отсутствовал, и иногда к нам домой заходила тетя Мария – мамина приятельница по работе: большущая тетка с веснущатым лицом и ярко рыжими волосами. Она была очень шумная и курила одну папиросу за другой. Мне она, почему-то, не нравилась. Они заводили СКАЧАТЬ