Российский колокол № 1 (45) 2024. Литературно-художественный журнал

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ у Василия Семёновича, чей был снаряд, кто стрелял. Но было понятно, что для старика это не имеет никакого значения.

      – Я к ней не смог пробраться, – сказал он. В голосе не было острой вины – скорее растерянность.

      Я подумала, что и это не имело значения: практически сто процентов, что от взрыва в такой близости женщина погибла мгновенно.

      Ветер захлестнул откуда-то сверху и принёс горсть нежданного апрельского снега. Приморский регион – здесь, как и у нас в Питере, погода меняется как по волшебству. Белые мухи снега смешивались с хлопьями гари. Я поёжилась.

      – У вас есть родственники в России? – Канал, на который я работала, делал истории о воссоединении семей. А Василия Семёновича попросту нужно было вывозить из его сгоревшего дома – и хорошо бы, у него оказались родственники.

      – У нас дочери, одна – в Питере.

      Он по-прежнему говорит «у нас», отметила я.

      Елену, дочь Василия Семёновича, мы нашли не по соцсетям, а по телефонной базе учреждений – с этим помогли друзья. Мы созвонились с нею и передали видео от отца. Канал обещал помочь с эвакуацией Василия Семёновича, а также запросил разрешение на съёмку. Елена сначала отказывалась: «Понимаете, я бы не хотела, чтобы папа рассказывал всё это… журналистам и снова это переживал…» Я не стала говорить ей, что Василий Семёнович уже рассказал всё это журналисту.

      Пока продюсер улаживал вопросы с приездом дочери, я вернулась на военную базу под Мариуполем.

      – У вас насморк, – отметила фельдшер Оксана.

      – Простудилась в Мариуполе.

      – Да нет, похоже на что-то аллергическое. Или последствия ковида. Запахи чувствуете?

      – Там же всё горело. И трупами пахнет, – сказал боец, ожидавший перевязки.

      Мне не пахло. В один из дней военные эвакуировали из подвала два полуразложившихся тела украинских солдат, убитых своими же. И в том подвале я чувствовала только холод и сырость.

      На Пасху из Питера в Донецк приехала дочь Василия Семёновича. Мы погрузились в две машины и отправились за её отцом. Елена смотрела из окна на полуразрушенный город своего детства и произносила обиходные названия районов, не совпадающие с административными: какой-то «Пентагон», что-то ещё. У нас в Петергофе тоже был «Пентагон» – так называли здание, строившееся для военного НИИ и заброшенное после развала Союза. Тот «Пентагон» – голые кирпичные стены, обвалившиеся лестничные марши – очень напоминал Мариуполь сейчас. Отложенная на тридцать лет гражданская война. Или же – тлевшая всё это время?

      Машины остановились в проулке, не доезжая до опасной покрышки. Продюсер, ведущая, операторы высыпали из автомобилей. Елена стояла и смотрела в конец улицы. Солнце очерчивало силуэт пожилого мужчины, опирающегося на трость. Василий Семёнович шёл нам навстречу. Вернее, к ней. К дочери.

      У Елены дрогнули плечи, раз и два. Я приобняла её, пару шагов мы прошли вместе, но затем она пошла быстрее, а я остановилась. Операторы схватили камеры.

      «Наверняка СКАЧАТЬ