Амур. Лицом к лицу. Ближние соседи. Станислав Федотов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ через месяц, в день Никиты Пожарника, случилось то, о чём мечталось долгие полгода.

      Утром 14 февраля Арина Григорьевна посмотрела на Настю по-особому внимательно, та зарделась и хотела убежать, но маманя обняла её, прижала льняную головку к полной груди:

      – Моя ты ро́дная! Спаси тебя Бог за Ванюшу!

      Свадьбу двойную, с Еленкой и Павлом, по весне, после Пасхи, сыграли, а в феврале, как раз к семнадцати Настиным годам, и Кузя народился. То-то было радости! По такому случаю дед и внук Саяпины дали три залпа из карабинов и устроили фейерверк из китайских петард. Молодые родители почувствовали, что нашли своё счастье. Цзинь ушла из снов и воспоминаний Ивана, не навсегда, конечно, но сердце отпустила, а Насте было хорошо просто оттого, что Ванечка успокоился.

      Иван заснул, и Настя вслед за ним погрузилась в глубокую дрёму. Спали и старшие Саяпины, и бабушка Таня в соседнем доме – не мудрено, время приближалось к первым петухам, а осенью в эти часы особенно крепко спится.

      Только Чаншунь лежал без сна. Он твёрдо решил бежать. Почему и зачем, не думал, просто ему уже невыносимо было видеть участливые лица, напоминающие о том, что он – сирота, что остался без родителей, без братьев и сестёр, ни за что убитых такими же русскими, которые притворяются добросердечными, а на самом деле – дьяволы, хуже диких зверей. Чаншунь даже заплакал, представив деда Кузьму и бабушку Таню чудовищами – рогатыми, хвостатыми, клыкастыми, с огненно-красными глазами и огромными когтями на руках. Ему стало жалко их, а ещё тётку Арину и Еленку. Они не убивали китайцев, не то что дядька Фёдор, Иван и дядька Павел Черных, которые вернулись с войны. Но Чаншунь выбросил жалость из сердца, потому что всё равно все они – русские, а значит, чудовища.

      Откуда-то издалека долетел крик петуха. Пора! Чаншунь встал, надел подаренные тапки и куртяк и очень осторожно, чтобы не скрипнуть половицей или дверью, спустился на кухню. Заглянул в комнату бабушки – та спала, посапывая, под толстым одеялом, – и вышел во двор. Единственная, с кем он хотел бы проститься, была коза Катька, его верная защитница. Она должна была в своём хлеву отдыхать, то есть спать без задних ног, как говаривала бабушка Таня. Однако не спала. Стоило Чаншуню выйти, как он услышал осторожно-тихое «бе-е» и увидел в ночном полумраке просунувшуюся в широкую щель в загородке белую мордочку с длинной бородой – рога мешали высунуться полностью.

      Чаншунь взял её обеими руками за мохнатые щёки и прижался лицом к лицу. Катька, кажется, дышать перестала и лизнула его в шею.

      – Прощай! – сказал он по-китайски. – Цзай-цзень.

      – Бе-е, – тихо ответила она и заплакала.

      Слезинки скатились по её щекам и замочили его ладони.

      Через час он вышел на берег Хэйлунцзян – реки Чёрного Дракона – около Верхне-Благовещенского. Уткнувшись в песок острыми носами, спали лодки. В одной нашлись вёсла. Припасённым ножом Чаншунь перерезал верёвку, держащую лодку на привязи, разулся, чтобы не замочить выворотяшки, засучил штанины СКАЧАТЬ