Иван Грозный. Книга 1. Москва в походе. Валентин Костылев

Чтение книги онлайн.

      – Про кого же ты? Кто такие?

      – Ой, брат! Поживешь – сам увидишь. Боярин Телятьев – медведь, а около него – шакалы. Они хоть и маленькие, да кусачее медведя. У них не вырвешься. Гляди, они и медведя сожрут. Хуже бояр народ объярмили.

      – Ну! Про кого же ты?

      – Обожди! Узнаешь. У нас так ведется, что изба веником метется. Говорю про дворян. В избе народ видел?

      – Видел.

      – Вот они и есть. И каждого сам царь посадил в слободу. Неродовиты, да сердиты! Возьми вон Грязного, Кускова, Курицына Афонасия... Кто они? Иные просто казаками были, а иные из дворян. А этот Грязной – сущая коза в сарафане, Никита Елизаров – тож. Григорий Плещеев из холопов же... Испоместил их царь за Казань: много их. Народу не легче от них.

      – Пошто он на меня глазища таращит? Боярин-то?

      – Постоянно так, когда сам царь присылает. Боярину-то не по нутру... Вперед не лезь! Того хуже едят. Чай, знаешь: жалует царь, да не жалует псарь. Испокон века так-то. Коли наверху похвалят, жди на низу горя.

      – Пойми, дядя! Хочу пушкарем быть! Душа не терпит. Готов все снести, лишь пушкарем быть.

      – Вона што! А Телятьев посылает тебя к плотникам да к дровосекам. Поперек твоей мысли.

      Андрейка притих. Зато стрелец, оглядевшись с опаской, молвил:

      – И во всем у нас подобное: царь так, а бояре этак. Думаешь, царь не ведает?

      Андрейка тоже огляделся кругом.

      – Ведает, – прошептал он стрельцу в самое ухо. – Конюх под крестом клялся нам. Царь сам боится бояр. Весь народ в Москве будто про это знает. Но есть люди верные у него. Не выдадут.

      Беседуя, не заметили они, что подошли к Неглинке. На реке несколько мельниц. Кузнецкий мост кишит народом. И под мостом на бревенчатых перекладинах сидят люди, поправляя мост. По берегу бегает малого роста человек в синем кафтане. Кричит, грозит дубинкой.

      – Вон он – Григорий Грязной, брат Василия Грязного... Не слыхал ли? – тихо спросил стрелец. – К нему тебя послали.

      Андрейка подумал: «Не тот ли, что, цыгана похож? Нет! Не тот!»

      Увидев Андрея, Григорий Грязной закричал:

      – Чего рот разинул?

      Семейка рассказал все, что знал об Андрее.

      Грязной сразу притих.

      – Добро, хлопец, хватай топор: секи дрова! На воду тебя не пошлю. Робь на суху. Дрова дубовые. Пушек для. Да не мельчи.

      Андрейка поклонился, поднял с земли топор, на который указал ему Грязной, и, перекрестившись, начал работать.

      Семейка опрометью побежал обратно в Пушкарскую слободу.

      Повыше Неглинки, на горе, бушевала огнями и железом Кузнецкая слобода. Дымили горны, мелькали молоты, кричали сотни людей.

      К Андрею подошел плотничий староста.

      – Видать, резвый!

      – Такой я, какого Господь Бог народил... Не наша на то воля.

      – У кого она ноне, воля-то? Живем и все чего-то ждем. Течем, как ручьи:

      Андрейка поморщился. Не понравилась ему кислая речь старосты.

      Он не выдержал СКАЧАТЬ