Если он скажет, что у него нет врагов, это будет не совсем правда. Вернее, даже отнюдь не правда, но тогда он подставит самого себя, потому что если у него нет врагов, то кто мог бы клеветать на него, невинного Виктора, в жизни своей не убившего и бабочки? Действительно, если врагов нет, то и клеветать некому, так он лишь загонит себя в угол.
Если он скажет, что у него есть враги, то это будет чистая правда; себя он в этом случае не подставит, потому как, во-первых, не солжёт, а во-вторых, есть кому наговаривать на него, да причём много кому, а не парочке человек.
Да, всё-таки второй вариант, несомненно, лучше.
Пока Виктор думал с отведённым куда-то взглядом, Клоуз подозрительно прищурился, нехорошо оглядывая парня снизу вверх и сверху вниз. Элфорду лишь оставалось надеяться на то, что в реальности прошло намного меньше времени, нежели в его мыслях.
– У меня есть враги, – наконец подтвердил Виктор, встречаясь взглядом с Клоузом.
Всякое желание подозревать Виктора в чём-либо исчезло в глазах полицейского, это было прекрасно видно.
– И много, мистер Элфорд? – поинтересовался Клоуз.
– Достаточно, – признался он без капли лжи.
– По тону Вашего голоса я уже догадался, что так оно и есть, но, может быть, Вы скажете примерное количество, чтобы я и мои коллеги могли строить хоть какие-то догадки насчёт этого дела? – попросил Клоуз как-то жалобно, даже нехарактерно это было для человека его должности. – Честно говоря, раскрытие этого дела оставляет желать лучшего, во всяком случае, пока что, но я не теряю надежды, – поделился полицейский.
Эти слова всё равно не разжалобили Виктора и не заставили его захотеть помочь Национальному отделу с его собственным делом. Вот с чьим-нибудь другим – возможно, но только не с этим, когда на кону стоит его свобода. Одно неверное слово, любая неосторожная фраза – и небо в клеточку, а Виктору не хотелось бы угодить за решётку в таком молодом возрасте, когда он только закончил учёбу в университете… Неправильно это было бы. А то, главное, он отомстил своим врагам, восстановив тем самым справедливость в мире, а потом закон отомстил бы ему, Виктору, только за что? За то, что он великодушно взял на себя роль судьи, наконец воздав всем по заслугам? Это неправильно, совершенно неправильно. Жаль лишь, что Виктору придётся до конца жизни скрывать свои благие намерения. Ничего не поделаешь, это «справедливость», такова жизнь, таковы законы, и сейчас Виктору не под силу что-либо изменить глобально. Только так, по мелочи…
– Возможно, этому виной мой ещё небольшой опыт в этом деле, – пошутил Клоуз, отвлекая Виктора от его мыслей.
Элфорд раздражённо хмыкнул.
– Прошу СКАЧАТЬ