На восходе солнца. Тимофей Веронин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ руке суковатая палка, на сердце горячая молитва: «Господи, помоги мне пройти путем Твоим, хочу хоть малую долю Креста Твоего понести».

      А над ним все тренькали овсянки, ветер пробегал по пшенице золотыми волнами, и неведомо откуда доносился слабый колокольный звон…

      Алеша словно пробудился ото сна. Вокруг была все та же лунная ночь. Босой старец внимательно глядел на Алешу своими голубыми ласковыми глазами; они читали в глубине Алешиной души все-все. И злое, и доброе.

      И снова перед ним приоткрылась завеса. Колокольный звон стал сильнее. И Алеша увидел заснеженный монастырский двор. Было сумеречное утро. Звонили, видимо, к службе. Один за другим шли на Литургию монахи в длинных теплых кожухах. То и дело порывистый ветер заставлял их запахивать вороты и придерживать шапки. Когда все вошли в храм и звон стих, с колокольни спустился звонарь. Странно было увидеть его босые ноги, какую-то длинную рубаху из мешковины. Пронзительный ветер рванул с новой силой, но звонарь только перекрестился и прошептал:

      – Теплом Своим согрей меня, Христе мой.

      – Отец Иринарх, – раздался густой голос пожилого монаха, – ну куда это годится, что ты из себя строишь? Надень, дурень, валенки теплые, тулуп. Зачем братию смущаешь, Бога гневишь?

      – Прости, отец Пахомий, – поклонился звонарь. – Отец мой, умирая, заповедал мне легкой жизни не искать, хоть малость Креста Господня на себя принять. Но я, слабый, какой крест могу понести? Не в мочь мне. Так хоть померзну слегка. Знаешь, батюшка, как в аду гореть-то я, грешный, буду, вот ведь о прохладе здешней рыдать стану.

      – Нет, брат, это тебя в прелесть лукавый увлекает. Боюсь я за душу твою. Мы тут с отцом игуменом посоветовались, решили тебя малость смирению поучить. Есть у нас подвал ледяной, там посиди с недельку, может, образумишься.

      Звонарь поклонился молча, а сердце вспыхнуло теплом:

      – Неужели достоин я пострадать? Вот ведь и Господь в темнице сидел, и мне, значит, выпало.

      «Хоть бы малость Креста Господня понести», – снова отозвались глубоко в душе слова отца.

      Темный подвал. Здесь было как-то особенно холодно. На второй день Иринархом овладела дрожь. Она никак не унималась. Стучали зубы, дрожали колени, руки. Он не мог даже сотворить крестного знамения. Время от времени поднималась крышка, заглядывал тучный отец Пахомий:

      – Ну что, брат, еще не образумился? Оденешься по-людски или нет?

      – Прости, отец, не могу, – отзывался Иринарх.

      Дрожащими коленями он становился на лед.

      «Бичевали Господа моего за грехи мои», – шептали уста.

      «Гвоздями пробивали руки Его и ноги за грехи мои», – плакало сердце.

      «Поносили злыми словами и смеялись над Господом моим за окаянство мое», – стонала душа.

      «Так что ж, разве не потерплю я морозца нашего русского ради Господа?»

      И затихала дрожь, словно теплый СКАЧАТЬ