– Очень, – дожёвывая, ответила я. Я почти услышала, как он заулыбался ещё шире, и боковым зрением, увидела его удовлетворённый кивок. И я точно знала, что в глазах у него блестят искорки радости. Мне даже не по себе стало.
– Тушёный кролик в сметанном соусе с бурым рисом, – наконец ответил он на мой вопрос.
– Это очень вкусно, – я была сосредоточена на дороге, поэтому ответ прозвучал предельно серьёзно.
– Я рад, что тебе понравилось, – я мельком взглянула на него. Он улыбался довольный, словно, одержал какую-то победу на пути к моему сердцу. Как же я не люблю эти неловкие моменты…
– В качестве компенсации, за съеденное мной, разрешаю тебе попробовать мою еду, – решила я сменить тему и уйти от этой неловкости. Он ещё с минуту смотрел на меня, прежде чем открыть мой контейнер с едой.
– Эээ, нет. Отдай мою еду назад. Не люблю брокколи, – он даже скривился, а я засмеялась.
– Там ещё рыба…
– Верни мою еду! – почти серьёзно потребовал он.
– Брокколи – это полезно, – сказала я, снова смеясь.
– Верни. Или я арестую тебя за кражу моей еды!
– Не будьте так суровы, старший сержант! – с лёгким упрёком, продолжила я подтрунивать над ним.
– Не шутите с голодным мужчиной, старший сержант, – серьёзно, но с лёгкой улыбкой, закончил он наш спор, и поменял свой контейнер на мой.
Мы продолжили путь молча, Макс ел, я вела. Закончила я обед уже у изолятора временного содержания. И мы с Максом пошли на допрос.
Ожидание долго не затянулось, минут через десять к нам привели подозреваемого, в сопровождении защитника. Защитник, привыкший к допросам, уверенно прошёл и сел на стул. А задержанный растерялся и застыл, не дойдя.
– Присаживайтесь, – указала я мужу погибшей на стул. Одновременно я оценивала его поведение и состояние, внимательно наблюдая за ним. Он подошёл и сел, всё ещё неуверенно, но, скорее, из-за новизны ситуации для него – он озирался по сторонам, а затем перевёл взгляд на нас с Максом. Какого-то страха или скрытности я в нём не увидела. Больше был похож на убитого горем, чем на виновного. Подавлен, глаза красные. Посмотрим… Я открыла документы приёма в изолятор временного содержания. В акте осмотра никаких порезов на подозреваемом отмечено не было.
– Меня зовут Ангелина Миронова, – начала я. – Я – следователь. Это – Максим Пономарёв, мой помощник, – Макс еле слышно запыхтел от возмущения. Я внутренне посмеялась. – Вы – Виктор Пелевин, так? – в ответ, подозреваемый лишь кивнул. – Вы – муж убитой?
– Марины. Да, – он ответил с некоторой хрипотцой в голосе.
– Расскажите, что случилось? – задержанный перевёл взгляд на защитника, тот ему одобрительно кивнул.
– Я пришёл домой после ночной смены, – начал он, глядя на свои руки, сложенные одна на другую на столе. – Дверь оказалась открытой. В коридоре было разбито зеркало. А потом я увидел Марину всю в крови… – его голос стал срываться, и он замолчал. Я выждала паузу.
СКАЧАТЬ