Под теми же звездами. Андрей Ренников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ около стола, увлекшись сам и увлекши своим разговором восхищенную собеседницу.

      Между тем принесли чай; Елизавета Григорьевна взялась разливать, Никитин начал резать сыр, огромный кусок которого сильно его потешал; а Коренев с Ниной Алексеевной продолжали беседовать, не замечая, как Никитин пил чай и весело хохотал с Елизаветой Григорьевной, рассказывая ей всякий вздор и выслушивая от нее разные истории и приключения.

      – Представьте себе, – оживленно говорил своей хорошенькой собеседнице Никитин, – я читал в одном очень серьезном научном журнале «Ребус» такую историю: какой-то известный банкир, благодаря неудачным операциям, запутался в долгах; не видя исхода, он начал лезть из кожи, чтобы кое-как продержаться и уплатить хоть часть долгов. Лез это он из кожи, лез и наконец вдруг – вылез. Вы представляете себе весь ужас, когда человеке вылезает из кожи? Ведь…

      – Ой, не говорите. Ой… ой! Уморил! Я не могу, – истерически хохотала Елизавета Григорьевна, наклоняясь к дивану лицом. – Вылез из кожи… Это прелестно! Я бы хотела увидеть того банкира… Ох!

      Коренев и Нина Алексеевна стояли молча у стола и смотрели в сторону своих веселых коллег. Коренев снисходительно улыбался, глядя на Елизавету Григорьевну, а Нина Алексеевна, добродушно рассмеявшись, заметила:

      – Лиза всегда такая веселая. С нею никогда не будет скучно.

      Она почему-то вздохнула. Коренев тоже. Затем последний проговорил:

      – А я, вот, представьте себе, веселиться совсем не умею. Когда кругом раздается смех, когда лица всех радостны, – я становлюсь злым. Меня раздражает чужое веселье.

      – Серьезно? – участливо спросила Нина Алексеевна, – вот странный человек. Вы, наверно, росли один, неправда ли?

      – Да, большей частью, один. Я с детства не любил людей, боялся и сторонился их.

      Зорина помолчала.

      – А я люблю людей, – задумчиво проговорила она наконец, – у меня, наоборот, всегда пробуждается теплое чувство, когда я вижу, что другим весело. Мне становится тогда как-то радостно за них, за всех.

      – Ну, на то вы женщина, – самодовольно улыбаясь, заметил Коренев, – у вас вообще сердце должно быть мягче.

      – Отчего же? Не думаю, – отвечала серьезно Нина Алексеевна, – по-моему чувство симпатии вложено и в мужчин, и в женщин одинаково; если даже не больше в мужчин. Ведь они, главным образом, соединяются в сообщества, в союзы, они создают социальные организации. Конечно, и женщина участвует во всем этом, но все-таки более пассивно. Только вот разве система матриархата может служить против моего взгляда; но ведь гипотеза первобытного матриархата не может считаться точно доказанной, неправда ли?

      Коренев покраснел.

      – Я социологии не знаю, – с трудом ответил он. – Я читал кое-что, но судить не берусь ни о чем в этой области.

      Они помолчали и стали прислушиваться СКАЧАТЬ