Тут уж Егор не выдержал и показал Царю неприятеля непристойный жест, согнув правую руку в локте и задорно ударив по ней левой в районе сгиба. Царь в короне засучил ножками, ударил знаменосца по шее и жестом приказал сворачивать удочки и освобождать берег.
Войско Атиллы расположилось лагерем на Крумском берегу Босфора. Егор сушил пижаму, повесив её на бечеве от лука у самого огня. Он сушил одежду и обдумывал всё произошедшее с ним в этот день. “Откуда Атилле известно моё имя? Неужели это всё проделки нашего профессора? Вот экспериментатор хренов!” – думал Егор. За этими размышлениями его и застал Вождь.
– Сидите, не вставайте, Егор Алексеевич! Вы отлично поработали сегодня! Этого подвига История не забудет Вам никогда, поверьте мне! Мы войдём в Европу всей мощью наших народов! Огненной лавой заполним каждый уголок этого закатного Края! Законами Небес и мечом утвердим власть Всевышнего! Мы взломаем сгнившие врата этого убежища гнусных варваров, дадим культуру, письмо и…истинную Веру! Научим плавить железо и ковать сталь, строить тёплые жилища и прочно сидеть в седле на резвом скакуне! С сей поры да пребудет Эреб благословенным под сенью Святого Аджи!
Произнося эти слова, Атилла положил свою тяжёлую длань на плечо Егорши. Егорша слегка крякнул под тяжестью руки Вождя, но виду не подал и продолжал внимательно слушать. “Ух ты, разошёлся-то как наш Царь батюшка?! Как по писаному глаголет!” – заметил про себя интурист Егор Алексеевич. Атилла почувствовал, что пора заканчивать пламенные тирады и сказал:
– У меня к Вам есть моё царское предложение, Зоркий Глаз! Не отвечайте сразу отказом, подумайте хорошенько. Такими предложениями цари не раскидываются попусту.
– Так точно, Ваше…ство! Приказывайте!
– Ну, уж и нет. Егор Алексеевич! Окончательное решение я оставляю за Вами, храбрый Волхв! Итак, суть моего предложения в следующем: Вы, как способный стратег и при всём том ещё и талантливый переводчик…
Егорша напрягся всем телом и, пугаясь эпитетов Вождя, стал рассматривать свои босые ноги.
– Короче, я предлагаю Вам должность главного толмача и наблюдателя при моём штабе!
Тут уж Егоршу обуял совершеннейший ужас! Он сразу вспомнил своих коллег по больничной палате, деревья в парке, Жорика журналиста и всё-всё…такое близкое и родное, – то с чем придётся расстаться навсегда! “Соберись, тряпка!” – приказал самому себе Правдоруб и, поднявшись на ноги, встал пред самим Грозным Вождём, глядя ему прямо в глаза. Несколько секунд оба смотрели друг на друга, не отрывая взора. Первым СКАЧАТЬ