Собор Парижской Богоматери. Вечные истории. Виктор Мари Гюго

Чтение книги онлайн.

      – Ты именно такой парень, с которым я охотно кутнул бы, пусть даже это обойдется мне в дюжину новеньких турских ливров! Что ты на это скажешь? – продолжал Копеноль.

      Квазимодо молчал.

      – Крест честной! – воскликнул чулочник. – Ты глухой, что ли?

      Да, Квазимодо был глухой.

      Однако приставание Копеноля начало раздражать Квазимодо: он вдруг повернулся к нему и так страшно заскрипел зубами, что богатырь фламандец попятился, как бульдог от кошки.

      И тогда ужас и почтение образовали вокруг этой странной личности кольцо, радиус которого был не менее пятнадцати шагов. Какая-то старуха объяснила Копенолю, что Квазимодо глух.

      – Глух! – разразился чулочник грубым фламандским смехом. – Крест честной! Да это не папа, а совершенство!

      – Эй! Я знаю его! – крикнул Жеан, спустившись наконец со своей капители, чтобы поближе взглянуть на Квазимодо. – Это звонарь моего брата архидьякона. Здравствуй, Квазимодо!

      – Вот дьявол! – сказал Робен Пуспен, все еще не оправившийся от своего падения. – Поглядишь на него – горбун. Пойдет – видишь, что он хромой. Взглянет на вас – кривой. Заговоришь с ним – он глухой. Да есть ли язык у этого Полифема?

      – Он говорит, если захочет, – пояснила старуха. – Он оглох оттого, что звонит в колокола. Он не немой.

      – Только этого еще ему недостает, – заметил Жеан.

      – Один глаз у него лишний, – заметил Робен Пуспен.

      – Ну нет, – справедливо возразил Жеан, – кривому хуже, чем слепому. Он знает, чего он лишен.

      Тем временем нищие, слуги и карманники вместе со школярами отправились процессией к шкафу судейских писцов, чтобы достать картонную тиару и нелепую мантию папы шутов. Квазимодо беспрекословно и даже с оттенком какой-то надменной покорности разрешил облечь себя в них. Потом его усадили на пестро раскрашенные носилки. Двенадцать членов братства шутов подняли его на плечи; какой-то горькой и презрительной радостью расцвело мрачное лицо циклопа, когда он увидел у своих кривых ног головы всех этих красивых, стройных, хорошо сложенных мужчин. Затем галдящая толпа оборванцев, прежде чем пойти по улицам и перекресткам, двинулась, согласно обычаю, по внутренним галереям дворца.

      VI. Эсмеральда

      Мы счастливы сообщить нашим читателям, что во время всей этой сцены и Гренгуар, и его пьеса держались стойко. Понукаемые автором, актеры без устали декламировали его стихи, а он без устали их слушал. Примирившись с окружающим гамом, он решил довести дело до конца и не терял надежды, что публика вновь обратит внимание на его пьесу. Этот луч надежды разгорелся еще ярче, когда он заметил, что Копеноль, Квазимодо и вся буйная ватага шутовского папы с оглушительным шумом покинули зал. Толпа жадно устремилась за ними.

      – Отлично! – пробормотал он. – Все крикуны уходят. – К несчастью, «крикунами» была вся толпа. В одно мгновение зал опустел.

      Собственно говоря, в зале кое-кто еще оставался. Это были женщины, старики СКАЧАТЬ