Афганец, довольно плотный мужчина лет тридцати, взлетел с каменного пола пещеры так, словно его выстрели из катапульты… И опустился обратно… Но не на колени, а на самые кончики пальцев, как это делала в Большом театре Настя Волочкова…
Филин взял кусок хлеба, на котором красовался здоровенный кусок свиного сала, и приблизился к пленнику:
– Гром!
– Я, командир!
– Переводи ему слово в слово, чтобы эта мразь поняла сначала, что я хочу с ним сотворить.
Он подождал несколько секунд, внимательно вглядываясь в широко раскрытый рот полузадушенного «духа».
– В священное воинство Аллаха, Махмуд, ты уже все равно не попадешь!
Гром произнес несколько слов, на которые, как это было ни странно, моджахед ответил.
– Он говорит, что его зовут не Махмуд, а Абдул, командир!
– А мне насрать! Для меня они все Махмуды! Так вот, Махмуд… Я хочу знать все то, что знаешь ты о Тора-Бора! И времени у меня нет! И у тебя его нет!.. Гром, переводи! – рявкнул Андрей страшным голосом.
Он подождал минуту, пока Павел закончил свой монолог на языке дари:
– У тебя, Махмуд, еще есть шанс умереть как воин, а не как собака… Я даю тебе минуту! После этого ты сначала поешь… – Андрей приблизил бутерброд к глазам талиба. – А потом мы тебя повесим на сосне у входа в пещеру… Время пошло!
Афганец затрепыхался на стропе так, словно это был карась, выброшенный на берег. Он что-то хрипел и брызгал слюной.
– Че он там блеет, прапор?
– Говорит, что если бы ты попал в его руки, то он не стал бы издеваться, а просто отрезал бы тебе голову, освободив от мучений…
– А! Так оно еще и благодетель, оказывается… С большим сердцем… Густав! Ну-ка приподними его на пару сантиметров!.. Придется кормить, как видно…
Дизель натянул стропу так, что у афганца вытянулась шея, а когда к нему приблизился Андрей, он стал визжать таким противным пискливым голосом, что у всех едва не заложило уши.
– Ком! Он орет, что правоверный мусульманин, и просит не приближаться к нему с плотью грязного животного…
– Так пусть говорит! – рявкнул Андрей еще раз и поднес бутерброд с салом к самому рту талиба. – Скажи ему, что я, русский офицер, обещаю подарить ему смерть настоящего шахида, если он начнет говорить. А если нет, то он сдохнет как вонючий ишак!
В течение следующих десяти минут афганец говорил не переставая, да так быстро, захлебываясь собственными словами, что Грому пришлось пару раз его попросту остановить и приказать повторить сказанное заново. Теперь Андрей не лез в это «воркование двух голубков», зная, что Павел настолько опытен, что и без него задаст все нужные вопросы.
Андрей отошел к огню костра и присел на корточки.
На душе было мерзко и пусто. Словно прошлась по ней многотысячной конницей орда Чингисхана. Филину было мерзко и противно оттого, что только что пришлось сотворить с этим СКАЧАТЬ
21
События, которые были описаны в книге «Подвиг в прайс не забьешь».