Как это сделано. Темы, приемы, лабиринты сцеплений. Александр Жолковский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ половин налицо, как мы помним, в итальянском прототипе пушкинской эпиграммы, где

      среди стольких половин нет целого <…> сложенные вместе они дают ноль <…> С пушкинской эпиграммой это стихотворение роднит <…> возникающий в пуанте вопрос о «целом» (Добрицын: 428).

      Оперирование формулой ½ + ½ = 1 практиковалось в европейской, в частности французской, эпиграмматике и вне оценочных серий c полу-. Например, знаменитая автоэпитафия Жана Лафонтена, озаглавленная «Épitaphe d’un paresseux» (Эпитафия ленивцу; 1659?), кончается так:

      <…> Quant à son temps, bien le sut dispenser:

      Deux parts en fit, dont il soulait passer

      L’une à dormir et l’autre à ne rien faire.

      (букв. Что касается своего времени, [то он] отлично умел им распорядиться; / он разделил его на две части, из которых обычно посвящал / одну сну, а другую безделью.)

      В русских переводах ‘арифметика’ часто скрадывается; ср. «Перевод Лафонтеновой эпитафии» К. Н. Батюшкова (1805):

      <…> И время вот как разделял:

      Во весь день – пил, а ночью – спал.

      и сравнительно недавний – В. Е. Васильева:

      <…> Он время так распределять любил:

      Гостил и ночь и утро у Морфея,

      А после целый день баклуши бил.

(Лафонтен, «Самому себе»; ФБЭ-2014; 146)[22].

      Но вернемся к Пушкину. Фонетически морфеме пол(у)-, чтобы превратиться в полн-, не хватало только н (заботливо поставленного словами невежда, но и надежда). И вот теперь произошло это долгожданное присоединение: пол(у) + н = полн, идеально, почти каламбурно, проецирующее в звуковой план идею суммирования. Тем самым продолжилась и завершилась квазикаламбурная – парономастическая – цепочка: полу – полу – полу – полу – полу – подл – полн!

      Пример сочетания арифметичности (половинчатости) с каламбурностью – эпиграмма Вяземского «Разговор при выходе из театра по представлении драмы „Ivanhoë“, взятой из романа Вальтер Скотта» (1821):

      «Неможно отказать в достойном фимиаме

      Творцу таких красот,

      И Шаховской в своей последней драме

      Был совершенный Вальтер Скотт!»

      – «Потише! Не совсем! Чтоб был вернее счет,

      Из похвалы твоей я лишнее откину

      И помирюсь на половину».

      Правда, тут половинчатость и каламбурность совмещены не столь тесно, как у Пушкина, играющего именно с морфемой полу-[23].

      Впрочем, ранний опыт словесной игры с парой ‘полу-/полный’ (да еще в связке с ‘мудростью/глупостью’, хотя и без суммирования половин!) принадлежал тому же Вяземскому – автору «Поэтического венка Шутовского…», с катреном на тему названий комедий А. А. Шаховского:

      «Коварный», «Новый Стерн» – пигмеи!

      Они незрелый плод творца,

      Но «Полубарские затеи» —

      Затеи полного глупца.

      Эта эпиграмма, конечно, была известна Пушкину, и он довел ее пуанту до блеска, совместив СКАЧАТЬ