Над Тиссой (сборник). Александр Остапович Авдеенко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ всей осени и зимы самые лютые ветры, беспрестанно дующие по северным склонам Карпат.

      Белограй, не отрываясь, смотрел в окно. Он родился в степной Украине, на берегу моря, большую часть жизни прожил в Москве, три недели только воевал в Закарпатье и все же как сильно полюбил он этот край гор, с каким наслаждением дышал он горным воздухом!

      Горы и горы поднимались слева и справа, впереди и позади. Поднебесные. В седых кудрях лесов. С голыми каменными головами. Лобастые. Одна подпирала другую. Горы-братья. Горы-семьи. Одиночки. Куда ни смотрел Иван Белограй, всюду видел знакомые, родные горы.

      Верховино, свитку ты наш…

      Если ты не пролил свою кровь среди этих гор, если ты их не любишь, то, разумеется, они для тебя все на одно лицо, ты не различишь Горганы от Высоких Бескид, Говерло от Поп-Ивана, а Маковец от Петроса.

      – Как называются эти горы, Стефан Янович? – спросил Белограй и лукаво прищурился.

      – А кто же их знает, – Дзюба равнодушным взглядом скользнул по заснеженным вершинам. – У нас их столько здесь, как муравьев, – не запомнишь каждую.

      – Вот тебе и человек закарпатской национальности, – усмехнулся Белограй. – Это Горганы. Запомните!

      Горганские хребты, основа Восточных Карпат, – узкие крутосклонные поднебесные кручи, расчлененные долинами. В Горганах почти не встречаются плоские вершины гор. Они в гигантских петушиных гребнях, скалистые, голые, открытые всем ветрам. Не зря их верховинцы и прозвали «Горганами». От Яблоницкого перевала до Татарувского, чуть ли не на протяжении ста километров, нет ни одной седловины, через которую можно было бы пробиться на машине или на подводе. Малозаметные вьючные тропки доступны не каждому. На полторы тысячи метров и выше поднимаются горные массивы. Непроглядные темные леса заливают их склоны до самых вершин. Ни деревни, ни хутора здесь не найдешь. Кое-где, на границе Полонии, попадется пастушья колыба, давно необитаемая. Но зато на Горганах много зверей: медведей, серн, оленей.

      Там, на вершинах Горган, похоронены два друга Белограя. Там, в октябре 1944 года, на склоне Петроса, и он пролил свою кровь, раненный в руку.

      За крутым поворотом дороги, на фоне заснеженных зарослей кустарника и молодой поросли елочек показался каменный, граненый, с усеченной вершиной и массивным четырехугольным основанием столб – одинокий свидетель исчезнувшей государственной границы между Польшей и Чехословакией.

      – Ну, вот мы и на Верецком перевале! – сквозь зубы, низким хрипловатым голосом проговорил шофер. Это были его первые слова, которые слышал Белограй.

      Механик притормозил машину и вопросительно посмотрел на Дзюбу. Тот блеснул глазами из-под очков и коротко бросил:

      – Рано еще.

      – Что? – спросил Белограй.

      – Рано, говорю.

      – Что рано?

      – Греться. – Дзюба засмеялся.

      – Правильно, поехали дальше, – СКАЧАТЬ