В третьем классе брат, придя домой, признался, что его не хотят из-за этого принимать в пионеры, посчитав на совете дружины такое поведение недостойным юного ленинца. Мать на следующий день, отпросившись на работе, с утра пошла к директору школы, где, тряся перед ним своим вымпелом передовика производства, выданным ей, как лучшей доярке, устроила такой скандал, что брата приняли в пионеры вместе со всеми, без каких-либо препятствий. Когда же пришло время принимать в пионеры Ольгу, этот вопрос уже никем не поднимался.
Кончилось это тем, что сразу же после окончания школы, брат, не задумываясь, покинул дом, по рекомендации своего духовника поступив учиться в Ленинградскую духовную семинарию, позже отправившись в монастырь, как можно дальше от родных мест, где принял постриг и остался служить.
Ольга навсегда запомнила, сколько неприятностей для них повлек его поступок. Это было единственное заявление в семинарию со всей области.
Стоило только брату его написать, как первым, спустя неделю, по разбитой дождями дороге, на мотоцикле, к ним приехал седой усатый участковый, который, не разуваясь, зайдя в кухню и наследив по половикам, долго и грозно расписывал, до какой беды могут довести все эти семинарии, подытожив почему-то тем, что брат непременно плохо кончит – попадет в тюрьму или в психушку. Следом за ним, через несколько дней, на черной машине приехал вальяжный самодовольный второй секретарь районного комитета ВЛКСМ, в галстуке и лакированных блестящих туфлях. Он привез им банку растворимого индийского кофе в подарок, и, закурив сигарету, доверительно заглядывая в глаза, настойчиво предлагал брату одуматься и поступить на выбор в любое другое учебное заведение района или области, обличая тьму мракобесия и делая упор на достижениях партии и науки, для чего доставал из портфеля потрепанные книги и газеты с подчеркнутыми цитатами. Ольга, присутствующая при этой беседе, ощутила себя участницей какой-то СКАЧАТЬ