Ранние грозы. Мария Крестовская

Чтение книги онлайн.

      Девочка вся раскраснелась, глазенки ее блещут и горят, а на лбу и около шеи выступили даже влажные капельки пота. Вся она трепещет и вздрагивает от хохота, барахтается и даже брыкает ногами. Марья Сергеевна видит, что дочка «совсем расшалилась», что теперь уже не успокоишь ее сразу и, целуя, поднимает ее и уносит с собой.

      – Нет, мама, я сама, сама!

      Девочка хочет соскользнуть с рук матери, вырываясь от нее, но Марья Сергеевна крепко держит ее и с торжеством вносит в столовую.

      – Вот вам, папа, ваша буйная дочка! – говорит она, смеясь счастливыми глазами, и опускает дочку на колени к мужу.

      Наташа быстро соскакивает. Ей ужасно совестно, она вся покраснела и готова даже расплакаться, хотя в то же время ей и смешно, и она сама не знает – плакать ей или смеяться.

      – Ну, садись, садись, девчурка! – говорит Павел Петрович, придвигая ей стул. Наташа вдруг стихает и принимает солидный вид взрослой барышни. Она степенно снимает салфетку с тарелки и с серьезным видом начинает откусывать маленькими кусочками нижнюю корочку хлеба, «как папа».

      Ей уже скоро шесть лет и потому в спокойные минуты она искренне считает себя «большою девочкой».

      Ей это очень нравится, и когда ее спрашивают, сколько ей лет, она со строгою важностью объявляет:

      – О, я уже большая, мне седьмой год.

      Она ни за что не скажет «мне шесть», а непременно «седьмой»; это как-то важнее, и потому ей нельзя нанести большего оскорбления, чем взять ее на руки, «точно маленькую».

      – Ну, что поделывала сегодня, девчурка? – начинает расспрашивать ее отец.

      Отца она немножко дичится; в душе они очень любят друг друга, но говорить между собою не умеют.

      Павел Петрович несколько раз принимался говорить с ней, «подделываясь под ее тон», даже не раз принимал участие в ее играх; только из этого ничего не выходило: девочка отвечала неохотно и смущенно, а к его играм относилась с каким-то недоверием.

      – Отчего же ты не хочешь играть с папой? – спрашивала, бывало, Марья Сергеевна.

      – Да я, мамочка, не умею.

      – Как же это так, не умеешь? Ведь со мной же умеешь, и с няней умеешь, и даже одна…

      – Так ведь то, мамочка, в самом деле…

      – То есть как это, в самом деле? – недоумевает слегка Марья Сергеевна.

      – Ну, да, когда я с тобой играю, или с няней, или одна… ну, как это?.. Я не знаю…

      Девочка краснеет и запинается с виноватым и смущенным лицом, не умея подыскать точного слова.

      – Тогда мы по-настоящему играем…

      – А с папой разве не по-настоящему?

      Наташа чуть не плачет, она не умеет выразить ясно эту тонкую разницу.

      Отец серьезен, всегда занят и на вид немного холоден. Наташа привыкла видеть его всегда за бумагами и слышать: «Наташа, тише, не шуми, СКАЧАТЬ