СКАЧАТЬ
на ЦК, меня же упрекают в отсутствии миролюбия за ответ на это нападение! Достаточно проследить все прения у нас в Совете, чтобы видеть, кто начал предлагать мир на почве status quo[48] и кто продолжал войной против Центрального Комитета. Мне говорят, что Ленин только и делал, что беспрестанно повторял по адресу оппозиции: «слушайся и не рассуждай!»… Это не совсем так. Вся переписка наша от сентября и октября свидетельствует об обратном. Напомню хотя бы, что в начале октября я (с Плехановым) готов был кооптировать двух в редакцию. Затем, что касается ультиматума, в котором я сам участвовал, я уступал тогда вам два места в Центральном Комитете. После этого последовала с моей стороны новая уступка в виде выхода моего из редакции, – выхода с тою целью, чтобы не задержать вступления других. Отсюда вытекает, что я не только говорил: «слушайся и не рассуждай», но и уступал. Перехожу к существу дела. Отношение к моей резолюции мне кажется очень странным. В самом деле, разве она обвиняет кого-нибудь, или имеет характер нападения на кого-нибудь? В ней идет речь только о том, допустима ли такая-то борьба или нет. Что борьба существует – это факт, и весь вопрос сводится только к тому, чтобы отделить допустимые формы этой борьбы от недопустимых. Вот я и спрашиваю, приемлема ли эта идея или нет? Таким образом, выражения «орудие борьбы», «нападение на меньшинство» и т. п. – в применении к моей резолюции совершенно неуместны. Может быть, форма ее неудачна – с этим я особенно спорить не стал бы и готов был бы на изменение ее редакции, но сущность ее, которая сводится к предъявлению требования борющимся внутри партии сторонам вести эту борьбу, не выходя из известных допустимых рамок, эта сущность не может быть оспариваема. Такое отношение к резолюции, какое она здесь встречает, мне кажется односторонним, ибо одна из заинтересованных сторон ее отвергает, усматривая в ней какую-то опасность для себя. (Плеханов: «Я напоминаю, что здесь несколько раз уже я замечал, что в Совете нет двух сторон».) Я могу заметить, что говорю о двух сторонах, существующих фактически, а не о юридическом разделении Совета на две части. К резолюции т. Плеханова, о которой по существу здесь ничего не сказано, представители редакции ничего не прибавили. Я же все время ждал изменения одностороннего характера этой резолюции.
5. Замечания к порядку дня. 16 (29) января
1
Ленин настаивает на том, чтобы его резолюция была поставлена первой{75}, ссылаясь на существующий обычай давать первенство голосования той резолюции, которая была внесена раньше.
2
С точки зрения порядка заседания право внесения особых мнений всегда признается. Тов. Мартов сделал попытку отделить общее от частного{76}. Вполне согласен с этим, но я только несколько иначе редактирую его предложение.
6. Выступление с проектом резолюции об установлении мира в партии. 16 (29) января
Имеется в виду проект резолюции о морах по восстановлению мира в партии. Ленин настаивал, чтобы его резолюция была поставлена на голосование раньше резолюции Г. В. Плеханова, предлагавшего кооптировать меньшевиков в состав ЦК РСДРП.
76
Речь идет о выступлении Л. Мартова по вопросу о голосовании резолюций В. И. Ленина и Г. В. Плеханова. Признав законное право Ленина требовать, чтобы его резолюцию поставили на голосование первой, Мартов, вместе с тем, предложил следующим образом изменить постановку вопроса: 1) Нужно ли издавать воззвание ко всем членам партии? 2) Конкретное предложение Плеханова.