Непохожий ни на кого, голый, безликий, бесполый.
Серая матовая кожа, лунные кажущиеся безразличными бесцветные глаза и вместе с тем – невыразимо энергичные.
Черты человеческие, но не человек… Размера человеческого, но явно напоминает какого-то зверька … Живой с кисточкой, как у льва, сильный хвост, похожий на удава. Ярко запоминающееся существо с настороженным взглядом, готовое в любую минуту исчезнуть с глаз… Пожалуй, мышонок из детства…
Да-да! Именно, похожая на маленького мышонка – громадная мышь.
Маленькие бугорки рожек скрываются на фоне темно-серых ушей.
Не неприятная крыса – нет-нет, а готовая скрыться в любую минуту кроткая, мирная мышь. Шерстка короткая, мягкая, серебристая, ухоженная… Мышь, но не она…
Именно, Мыш – он. Да-да – он! Сидит, как перед камерой, позирует, любуется собой. Взгляд стеклянный, уверенный, мощный, с притягивающей мягкой улыбкой, и жуткий, беспощадный – прямо насквозь… Отвести глаза просто невозможно.
Егор собрался всем нутром. Чтобы передвинуть взгляд, противостоять, необходимо дополнительное напряжение, надо что-то внутри в себе переломить.
В руках Мыша – колода карт, и сверху пиковый туз…
Ух, как похож!…Именно на этого туза. Маковки на ушах, на голове! И опорный хвост… Да-да! Вот оно сходство! – Пиковый Мыш.
– Что смотришь? …Откуда появился?
Говорил тихо, почти шепотом, но голос проникает внутрь, точно клевал душу.
Парализованный явлением Егор молчал. Все мысли его, как бы вывернулись наизнанку… И пришелец читал их без запинки:
– Вот из этого книжного шкафа… Так сказать, из Древа жизни…сомнений…добра и зла…
-Говоришь: зачем карты?
Хотя Егор не мог проронить ни слова, монолог ничуть не был странным:
– Тоже из шкафа. Помнишь, небось? «Пиковую даму», … «Игрока»…Где страсти?…Там они родимые… Каждый глубоко подвержен карточной игре. Даже тот, кто никогда не играл, душу для этой страсти держит всегда открытой.
Мы с Федором Михайловичем тоже беседовали. Вот так…
Я его не переубеждал, и он меня.… Он меня не любил, даже презирал, хотя иногда пытался понять…И писал больше про настоящие страсти.
Вечно в долгах…Все надеялся быть независимым, свободным…
Пытался поставить себя рядом… Но ведь есть пределы человека.
А в душе игрок, и мысли напряжены, оголены. Мне было хорошо рядом… Люблю все живое, трепещущее.
Ведь: « Убить себя,… и будешь Богом» – я ему нашептал.
Теперь усмешка не сходила с его лица:
– Карточный долг. Скольких я заставил совершить означенный Всевышним страшный грех – отдать свою жизнь.
Хотя, по большому счету, СКАЧАТЬ