– Гель… это я привел Катю к отцу, – подал голос дед, но я на него зашипела:
– Перестань так говорить! То, что именно Громов папа Кати, – только твои догадки!
– Но ты папу постоянно ругаешь! – продолжила дочь. – Тетя Валя подтвердит!
Я бросила растерянный взгляд на подругу. Если и она встанет на сторону этих троих – все. Моя крепость падет сама по себе.
– Это так, – кивнула со знанием дела Валентина. – Но, Катюша, если бы я рожала от всех, кого ругаю, мне бы пришлось для своих детей заказывать персональный автобус, чтобы возил в школу. А то и три!
Возникла пауза. Катя смотрела то на меня, то на Громова, при этом в глазенках ее было такое разочарование, которое было наверняка направлено в мою сторону, что мне даже захотелось тут же признаться в том, что родилась она от кого угодно, кого бы дочь ни назвала. Дед был недоволен, но я понимала, что он будет стоять на своем. А Громов… Громов глазел на меня так, как будто видел впервые. Я даже узрела восхищение в том, как он на меня смотрит. Глупости.
– Лин… Может, поговорим наедине? – предложил Сергей.
Я тут же вскричала:
– Нет! – Потом все же подумала и добавила: – Да.
Брови Громова приподнялись, и он усмехнулся. Надо запретить ему так делать, это вызывает во мне слишком бурные чувства и воспоминания.
– Да, хорошо. Идем в комнату и поговорим наедине, – согласилась я.
Катюша просияла, как будто предполагала, что мы не беседу беседовать направляемся, а делать вот таких вот прекрасных новых девочек. Или мальчиков.
– А мы втроем посмотрим, как там пирог, – со значением в голосе проговорила Валентина.
Она взглянула на Сережу с немым предупреждением во взгляде. Я так и читала в ее глазах: обидишь Ангелину, тебе конец! Послав мысленную благодарность Вале, я прошла в комнату, и как только в ней же оказался Громов, закрыла за нами дверь.
– А здесь почти ничего не изменилось, – сказал он, пройдясь по помещению.
Подошел к столу, взял с него фоторамку, в которой находился наш с Катюшей снимок. Раньше вместо него была фотография с самим Сережей.
– Здесь изменилось все, – отрезала я, когда мне не понравилось, с каким теплом посмотрел бывший муж на меня и мою дочь. – Давай объяснимся и ты можешь быть свободен.
Вздернув бровь, Громов вернул снимок на место и скопировал мой жест, сложив руки на груди. Он воззрился на меня с таким выражением на лице, что я даже растерялась. Но этого не показала – с виду я была ну просто каменная глыба, которую не сдвинешь с места ни в чем и ничем.
– Давай объяснимся, Лина, – кивнул он. – Прихожу я в офис, а там Катерина и твой дед. Точнее, дед появился позже, для начала он просто привел внученьку и оставил на моем рабочем месте. Катюша заявила мне в ходе беседы, что она моя дочь. Что ты меня до сих пор любишь, потому что костеришь всеми возможными СКАЧАТЬ