Нежность. Элисон Маклауд

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ никогда, ни за что не следовало…» По трем сторонам от него холмы Южного Даунса резко вздымались от равнины. Эту землю не смогли укротить даже древние римляне. Современность не запустила в него когти своих изобретений¹⁰⁰ – боги Даунса были дичее, он оставался такой, каким был: затаенный, дикий, первобытный, как в те времена, когда сюда впервые пришли саксы¹⁰¹. Лишь масштаб тешил глаз, ибо тут тесно сошлись Уилд и низины, возвышенности и вершины гор, как сплетенные тела любовников. В утреннем свете еще никем не попранный снег сверкал бледным огнем.

      Изгнанник протер шарфом стекла бинокля. К югу виднелся геральдический флаг, реющий над замком Арундел. За ним простиралось море, подобное полотну меча, на котором играет солнце. Для разнообразия Лоуренс не разрешил себе задумываться о муках и лишениях, претерпеваемых сейчас по ту сторону Ла-Манша. Свеженаметенный глубокий снег вокруг был новой страницей мира. И тут стая ворон – словно предвещая что-то – спикировала с неба на землю впереди. Он снова протер запотевшие линзы и тут же развернулся, приметив краем глаза разноцветную суматоху. Эй, кто идет? Из-за гребня соседнего холма вышла группа, человек пять. Они тащили за собой двое саней в канадском стиле.

      Несколько минут он шпионил за ними в бинокль. И тут – буквально как гром среди ясного неба – кто-то из группы, мужчина, поднял руку и помахал ему.

      Изгнанник снова вгляделся. Да не может быть. Шансы нулевые…

      Дэвид Гарнетт!

      Изгнанник не сомневался, что это он.

      Последний раз он видел Дэвида (которого друзья прозвали Кроликом) в мастерской художника Дункана Гранта несколько недель назад. По словам Фриды, он, изгнанник, тогда слишком откровенно выразил свое мнение о новейшем творении Гранта.

      Ну да, а чего они ждали? Поначалу он ничего не сказал. Он скрипел зубами, пока остальные разливались елеем, понукаемые леди Оттолайн. Под конец, когда его спросили, он всего лишь был честен. Он заявил, что полотна Гранта плохи, никуда не годятся. Даже хуже, чем плохи, потому что Грант (тут он обратился к самому художнику) полон неправильных представлений об искусстве.

      Через десяток лет после Сассекса, творя на бумаге свет, в котором вращается леди Констанция Чаттерли, Лоуренс мысленно вернется в тот день, в студию Гранта. Персонажи книги, Меллорс и Констанция, обедают с другом, с ее другом, художником Дунканом («Форбсом»). Устами Оливера Меллорса, егеря, изгнанник выскажет свои собственные глубокие убеждения по поводу искусства: На его полотнах ультрамодерн были только трубки, колбы, спирали, расписанные невообразимыми красками; но в них чувствовалась сила и даже чистота линий и цвета; Меллорсу, однако, они показались жестокими и отталкивающими. Он не решался высказать вслух свое мнение: Дункан был до безрассудства предан своему искусству, он поклонялся творениям своей кисти с пылом религиозного фанатика¹⁰².

      Хуже всего в тот день были абстрактные полотна Гранта. Они разозлили Лоуренса. Кролик и Фрида явно смутились, когда он разразился критической тирадой. Форстер – в смысле, Морган Форстер – тоже был там, но ушел при первой СКАЧАТЬ