Месяц на море. Наталия Миронина

Чтение книги онлайн.

      – Ладно, спасибо за гренки, пошла в душ, как велено, – вздохнула Архипова. Закрывая за собой дверь, она услышала, как Колесников покинул свое импровизированное убежище в шкафу.

      Завтракали они под наставления Колесникова.

      – Мне нравится этот твой свитер. – Сергей Мефодьевич указал на грубой вязки кофту с глухим воротом. – Вообще, я считаю, что одежда – это такая лакмусовая бумажка, это опознавательный знак, сигнал «свой – чужой».

      – Друг Аркадий, не говори красиво, – рассмеялась Архипова. Колесников удивленно посмотрел на нее.

      – Это «Отцы и дети». Базаров так говорит своему другу Аркадию. Неужели не помнишь? Выражение стало опять популярным. Одежда – это всего лишь одежда.

      – Ну, не спорь, – начальственно произнес Колесников.

      – Это еще почему? – удивилась Архипова. – Почему нельзя спорить?

      – Отрицать очевидные вещи не стоит, – снисходительно начал Сергей Мефодьевич.

      – Ах, очевидные… Что можно сказать о человеке, который носит такие ботинки, как у тебя? Что та самая лакмусовая бумажка показывает?

      – Какие ботинки? – опешил Колесников.

      – В которых ты был на вокзале, но которые ты – ура! – не надел в театр.

      – А, – Колесников возмущенно посмотрел на нее, – а что с ними не так?

      – Они страшные, немодные, грубые, некрасивые, неэлегантные… Такие ботинки раньше грузчики носили, но сейчас уже даже они не носят. Есть специальный вид обуви для таких профессий.

      – Что за ерунда! – возмутился Сергей Мефодьевич. – Это прекрасные румынские ботинки. Их продавали на распродаже, еще талоны тогда были. Я две пары взял.

      Архипова поставила чашку на стол и пристально посмотрела на Колесникова. Он отводил глаза, но наконец не выдержал:

      – Ну что? Что?

      Оба расхохотались.

      – Да, согласен, дурацкие ботинки, – махнул рукой Сергей Мефодьевич. – Сам понимаю, но рука не поднимается выбросить. Новые же.

      – Конечно, конечно, – серьезно подтвердила Александра, и они опять расхохотались.

      «Славный такой, когда не пыжится, не пускает пыль в глаза и не строит из себя всезнайку», – подумала Архипова.

      – Сережа, спасибо тебе, – сказала она и прикоснулась к его руке.

      – Да не за что, не за что, брось… – забормотал Колесников и подскочил со стула.