Входя в дом, Леня уже не помнил, какие тревоги беспокоили его час назад. Теперь его мысли мяукали.
– Мам, пап! – крикнул он из прихожей. – Вы только не пугайтесь!
Леня протопал на кухню, прижимая к груди коробку. Широкая улыбка против воли сияла на лице. Родители, сидя в плетеных креслах, все еще завтракали под уютное тарахтение радио. На плите закипал эмалированный чайник, приятно пахло травами.
– Почему ты в обуви? – сухо спросил отец. – Мы не ходим в уличной обуви дома.
– У меня тут новые жильцы!
– Это я вижу. Я спросил, почему ты в обуви, Леонид. У нас есть правила.
Отец встал с кресла, подошел к холодильнику и постучал по своду дачных правил, пришпиленных на веселенький магнит с ежиком. Мать выключила радио и подняла на Леню холодные глаза. Она редко смотрела ему в лицо, даже когда они говорили, и под этим взглядом ему стало непривычно и неуютно. Нехорошее предчувствие заворочалось на душе. Чуткий к чужому настроению, Леня ощущал недовольство родителей острее, чем запах озона перед грозой.
– Отнеси их туда, откуда взял, ладно? – сказала мама и отхлебнула немного кофе.
– Я их просто выкормлю, пока они глаза не откроют. Они мелкие совсем. Я их потом раздам!
Ленька стянул с коробки футболку, чтобы показать котят родителям. Смотрите же, они правда крохи! Заискивая, он снизу вверх посмотрел в твердое лицо отца.
– И речи не идет, Леонид. Тема закрыта. Ты купил сахар?
Морщины на папином лице застыли, как складки горной породы. В моменты ссор Лене казалось, что на отце бездушная маска из папье-маше, которая вот-вот треснет.
– Я молока им купил, – слабо шевеля губами, сказал Ленька.
– Ах, молока? Прекрасно, деньги-то не твои. Давай, трать чужое.
Голос отца не изменился, только на гладко выбритой щеке дернулся мускул. Маска треснула. Он взял из рук сына авоську, достал банку молока и с размаха швырнул ее в кафельную стену. Ленька дернулся и до боли прикусил губу. Осколки брызнули во все стороны. Молоко заляпало раковину, плиту и обеденную скатерть. Отвратительная белая лужа растекалась по полу. Леня машинально попытался стереть молоко со стола мятой футболкой, которую до сих пор держал в руках.
– Еще и одежду изгваздал, – сказала мать. И снова сделала глоток холодного кофе.
На плите засвистел чайник. Отец выключил газ, вытер полотенцем красные ладони, хлопнул себя по бокам и произнес:
– В общем, Леонид, переодевайся и возвращай маленьких жильцов обратно. Мы тут семейным советом против перенаселения нашей СКАЧАТЬ