Надо отдать должное нашему Советскому руководству – они, как могли, оберегали покой и нервы граждан СССР. И, несмотря на то что шел 1986 год, то есть седьмой год Афганской кампании, в прессе и на телевиденье упоминали только об интернациональной помощи братскому афганскому народу в строительстве социализма. Ни о каких боевых действиях не говорилось ни слова. Складывалось такое впечатление, что наши войска в ДРА находятся исключительно для строительства и охраны важных промышленных и социальных объектов. Наших воинов местные жители встречают с цветами и с фруктами. Но приходившие в часть гробы и рассказы офицеров, вернувшихся из ДРА, свидетельствовали о другом.
Расставание с семьей было без слез и истерик, так как моя жена не знала истинного положения дел. За два дня до отъезда мы сфотографировались все вместе, втроем. Эта фотография была моим оберегом в течение всего времени службы в Афганистане.
В окне уходящего поезда я смотрел на жену, которая, сохраняя спокойствие, стояла на перроне и махала мне рукой, как будто отправляла меня на очередные ученья. Я подумал, что возможно, вижу ее последний раз. Мысли о войне, о неизвестности засели в моей голове и не давали заснуть до Львова.
Подполковник, направленец из штаба округа, выдал мне предписание, в котором указывалось, что я должен заменить заместителя командира разведывательной роты по политической части 101-го мотострелкового полка старшего лейтенанта Колмыкова в городе Герат (ДРА) до 01.07.1986 года. Подполковник, заполняя какой-то журнал, спросил меня:
– Отпуск отгулял?
– Нет,– сказал я.
Он сморщился и сказал, что по прибытии в штаб ТуркВО5 я должен об этом доложить, чтобы меня сразу отправили в отпуск. Я спросил, почему он не может мне сейчас оформить отпуск.
5 ТуркВО – Туркестанский военный округ.
– Нет времени, я отвечаю за твое своевременное прибытие в штаб ТуркВО, так что пусть разбираются там,– сказал подполковник. Затем он спросил о наличии у меня жилплощади. Я сказал, что снимаю квартиру на окраине Мукачево, в которой осталась проживать моя семья. Только после этого подполковник оторвался от журнала и обратил свой взгляд в мою сторону. Его лицо побагровело, а на скулах заиграли желваки. Он нецензурно выругался, обвиняя штабистов из дивизии в нарушении приказа Министра обороны и бесчеловечности. Я понял, что возникла непредвиденная ситуация, которая может повлиять на мою командировку. Подполковник встал, подошел ко мне и дрожащим голосом произнес:
– Лейтенант, я тебя прошу, умоляю, подпиши, что ты имеешь служебную квартиру и не возражаешь убыть в ДРА! А я тебе обещаю, что в течение месяца решу вопрос о предоставлении твоей семье квартиры. Если ты не подпишешь, меня уволят. Когда ты вернешься из Афганистана обратно в ПрикВО, клянусь, что найду тебе лучшее место службы в Округе.
Он смотрел на меня взглядом обреченного, и я подписал. Крепко пожав мне руку, он пожелал мне хорошей службы, наград СКАЧАТЬ