Высоцкий. На краю. Юрий Сушко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Осенью того же года они вернулись домой, в Москву. Только где его дом? На Первой Мещанской или на Большом Каретном? Который из них?

      Кто ответит мне: что за дом такой?

      Почему во тьме, как барак чумной?

      Свет лампад погас, воздух вылился,

      Али жить у вас разучилися?

      – В общем, так, – по привычке скомандовал Высоцкий-старший, – поживешь сначала у нас. И никаких разговоров! А там видно будет…

      Он объяснял потом: «У Нины Максимовны была другая семья. Мы решили, что Володе у меня будет жить лучше, и поэтому полюбовно договорились…»

      Приехали на Большой Каретный. Вот он, 15-й дом, вот 4-я квартира. Все тот же дом, все те же соседи – Петровские. В первый же вечер решили все проблемы.

      – Наши соседи, – рассказывал Семен Владимирович, – Северина Викторовна и дядя Саша, для которых Женя была как дочь, – отдали нам свою комнату: «Вас трое, вам тесно теперь в одной, а нам и одной достаточно». И никаких документов, никаких денег – вот такие были люди!..

      «Где твои 17 лет? – На Большом Каретном!..»

      Когда они вернулись в Москву, вспоминала Нина Максимовна, то Володю определили в школу возле квартиры отца. Сначала я иногда на все это сердилась, приходила к школе, встречала его и брала к себе домой. Семен Владимирович приходил и говорил, что я мучаю и себя, и ребенка, что Володе будет трудно от Рижского вокзала на Каретный ездить в школу, – в общем, было очень сложно. А потом все наладилось. Они материально жили лучше, чем я. Но Володя был очень воспитанным и никогда не позволял себе сказать: «Вот у вас есть, а у мамочки этого нет». С большим уважением относился к Евгении Степановне, а с отцом были откровенны, как мужчины, имели свои секреты…

      Впрочем, у мамы тоже были свои секреты. Мало-помалу складывалось у нее некое подобие личной жизни… Когда и откуда появился в ее комнате на Первой Мещанской молдаванин дядя Жора по фамилии Бантош, никто не помнил. Да и не очень-то хотелось. К сыну отношение матери, в общем-то, не изменилось. Просто теперь свое внимание и нежность Нина Максимовна делила надвое. Прямых признаний на сей счет, естественно, нет, да и нужды в том не имеется. Каждый имеет право на какой-то свой кусочек счастья. Только, ради бога, не за счет кого-то третьего! Жаль, никто не замечал опасности одиночества маленького человека, а оно даже годы спустя не удержалось все-таки там, на самом дне памяти, и выплеснулось горькими строками:

      Как сбитый куст, я по ветру волокся,

      Питался при дороге, помня зло, но и добро.

      Я хорошо усвоил чувство локтя,

      Который мне совали под ребро…

      Через много-много лет он мучительно пытался разобраться в причинах беды, обрушившейся на одного из сыновей Марины Влади, – наркомании. «Спасать надо парня, – писал другу Высоцкий, – а он не хочет, чтобы его спасали, – вот она и проблема, очень похоже на то, что и у меня…» Ее (причину), считал Высоцкий, «проще всего найти СКАЧАТЬ