Ангелополис. Даниэль Труссони

Чтение книги онлайн.

      – Внешне этот обычай совместим с празднованием Пасхи христианами, – проговорила Вера. – Но если заглянуть глубже, вы увидите, что символ яйца имеет мало общего с Церковью. Украшение яиц, православный обычай разбивания их пасхальным утром, обмен – подлинное происхождение таких обрядов неизвестно. Конечно, существовала германская богиня Эостре, однако спросите любого человека на улице о том, почему он красит яйца на Пасху, и он ничего не скажет вам.

      – А не могли они стать скорее рождественскими, чем пасхальными? – спросил Верлен.

      – На Рождество мы празднуем день рождения Иисуса, – проговорила женщина. – Пасха знаменует его второе, духовное рождение в бессмертие. Второе рождение в первом. Как яйцо в яйце. – Вера положила фонарик на стол. – Что возвращает нас к цели нашего прихода сюда. Кто-то – скорее всего, Анджела Валко – вложил металлическую пластинку внутрь сокровища Фаберже с колесницей и херувимом. Она хотела, чтобы тот, кто найдет артефакт, просмотрел хранящийся в архиве фильм.

      Вера подошла к стоявшему в дальней стороне комнаты серому пластиковому ящику и поставила его на стол. Щелкнув несколькими застежками, достала старый кинопроектор, размотала шнур и вставила вилку в болтавшуюся на голых проводах розетку. Проектор загудел, и после щелчка выключателя на стене появился четкий квадрат белого света.

      – Вуаля, – проговорила дама. – Дайте катушку с пленкой.

      Передавая кинопленку, охотник ощутил смутное беспокойство. Что, если на ней запечатлено какое-нибудь лабораторное оборудование… или, хуже того, пленка рассохлась и даст только искаженные и непонятные кадры?

      Вера вставила катушку на место и перевела переключатели в нужное положение. Вставив пленку в приемник и убедившись в том, что ее зацепило, она нажала кнопку, и катушки начали вращаться. На беленой стене замерцали кадры. Словно повинуясь магии более сильной, чем любое заклинание, которому могут научить в Академии ангелологии, перед ними появилась Анджела Валко.

      При виде матери Эванджелины мышцы Верлена невольно напряглись, как если бы питавшее проектор электричество прошло через него. Лицо ученой было серьезным, светлые волосы перевязаны на затылке в конский хвост, большие голубые глаза смотрели в камеру – в глаза людей, собравшихся для того, чтобы понять оставленную им весть.

      Верлен ощутил иррациональное желание заговорить с появившейся на стене женщиной, протянуть руку и прикоснуться к нематериальному лучу света, в котором плясали пылинки, как-то приблизиться к иллюзии. Анджела была прекрасна и являлась точной копией своего отца-нефилима. Верлен видел Персиваля Григори, поэтому мог сделать такое сравнение. Из-под расстегнутой белой лабораторной куртки выглядывал ворот черной водолазки. В лаборатории на экране царила стерильная чистота и порядок… СКАЧАТЬ