Микроурбанизм. Город в деталях. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в зону видимости, а зашифрованные задания ведут группу от одного пятна к другому, каждый раз мобилизуя опыт участников, практически насильно извлекая заброшенные места из небытия и помещая их в актуальные пространственные схемы:

      Там получилось так, что команда должна была найти вертолет ‹…› они нашли там буквально за 7 – 10 минут. А он находится во дворах, там в таких дворах. Но там кто-то что-то знал, и как-то они, короче, нашли вот… И то есть вышли на него (И. Ч., 20 лет, трейсер[58], руфер, DoZoR).

      Индивидуальное знание при этом становится разделенным, опыт переживания города транслируется другим участникам игры, создавая новую ментальную карту городского пространства. Подобные игровые практики могут разворачиваться как в масштабах всего города, так и отдельных мест. Например, в состязаниях по страйкболу и пэйнтболу особенности места – неотъемлемая часть игровой ситуации: архитектура, элементы разрушенности усложняют передвижение или используются в качестве укрытий при перестрелках.

      Если квестовые и соревновательные игры поддерживают режим реальности, включенности заброшенностей в городскую ткань, то ролевые игры, напротив, эксплуатируют их дистанцированность. Необычность ландшафта в данном случае в немалой степени способствует созданию игрового мира. Такого рода эффекты достигаются в практиках сталкеров[59]. Нужно сказать, что термин “сталкер” отсылает к некоторому числу субкультурных кодов, используемых по сути разными сообществами. Часть тех, кто относит себя к сталкерам, сохраняет свою позицию в поле рационального, определяя себя в качестве городских исследователей. Другие же более тщательно следуют художественному образу, появляющемуся в повести Стругацких или последующей экранизации. В этом случае сталкер – не исследователь, а проводник по иным мирам, посредник между обыденной и запредельной реальностью, непредсказуемой, нередко смертельно опасной, живущей по неизведанным законам. Заброшенные дома и подземелья становятся своеобразными пространствами перехода, создающими возможность выхода за пределы и одновременно удерживающими в реальности:

      Яркий пример – наш товарищ ‹…›. Он все мечтает уйти, тоже начитался всяких статей, там. Параллельные миры, подземелья. Ходит, бухает, бухает, ходит, бухает… (М. П., 25 лет, диггер).

      Заброшенности и подземелья – не только пространства мистических опытов, но и “приюты” фантазий, прямые проекции игровых миров на физическую реальность. Поклонники компьютерной игры S.T.A.L.K.E.R., также вдохновленной идеями братьев Стругацких, осуществляют рефрейминг повседневности:

      Он [участник интернет-сообщества] говорит: “У нас тут на районе своя Зона, мы там ходим по ней в противогазах, там где-то кошка дохлая – это снорок, там эта… псевдособака лежит, там кто-то еще…” Воздушки какие-то взяли, ходят, строят из себя. Один вникал… На куртку себе нашил СКАЧАТЬ