Утро поменяло розоватый цвет на бледно-фиолетовый. Погасла утомлённая реклама гастронома «Tengelmann». Автобус пересёк квадрат окна. Холодно… Я вдруг осознал, что давно нахожусь не в постели. А бессмысленно разглядываю улицу, собирая с подоконника невидимые крошки. Я догадался, что сейчас произойдёт. Остановись, безумец! – прошептал рассудок. Но что-то в тёмной глубине сознания, неодолимое и подлое, одержало верх. Движением танцора оно выбросило «мусор» в форточку. Виновато оглянулось и произнесло: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан».
* * *
Отмечали резиденс биолога Лашкова или отсрочку депортации, не все гости знали повод. Поздравляли с тем и этим, дважды спели «happy birthday», хозяин не возражал. Муниципальная квартирка потеряла размеры, дверь – остатки смысла, холодильник наполнился подарками. Юрий Лашков, исследователь москитов, прибыл в Веллингтон из Новосибирска для соединения с женой. Но пока оформлял бумаги, ждал визу, то-сё, жена соединилась с местным лоером. Статус Юры временно завис. И вот, с помощью мужа бывшей наконец-то прояснился. К пятому часу утра из напитков остался разливной джин без тоника. Из закусок – вчерашнее горячее.
– Я её понимаю, – рассуждал биолог, сервируя жареный картофель, – Винсент – нормальный мужик. Ей с ним ловчей и детям тоже. Спросят, допустим, в школе: кто ваш папа, и что им говорить? Хрен в пальто? Там я был завлаб, а здесь…
– Юр, хватит уже, целый вечер слушаем про твою шалаву, – заметила Татьяна, грубая, прямая женщина, бывший начальник общепита. – Был всем, стал никем. Сенсация, блин. Я пол-Владика имела вот так, – она громко щёлкнула пальцами. – У меня квартира была… пятикомнатная, и везде – люстры.
– Ну и зачем уехала? – спросил Артём Самарский, поэт, музыкант, невзошедшая звезда российского шансона. Человек в компании новый, иначе не спрашивал бы.
– Подставили меня, Артемий, – Татьяна помрачнела, – развели, как малолетку, до сих пор трясёт. Валить надо было срочно и куда подальше. И чтоб меня забыли. А забывчивость больших людей стоит очень дорого.
– Забыли?
– Надеюсь. Ты-то сам чего забыл в этой дыре?
– Я-то? – Артём довольно усмехнулся, он ждал вопроса. – Я эмигрант стихийный, климатический. Мне нужен ветер, океан, циклон. А российская погода для меня как несвобода. О, в рифму заговорил.
Он подтянул к себе гитару. Приобнял, взял аккорд, другой. И вывел хорошо поставленным кабацким баритоном:
Спой нам, ветер, про синие горы,
Про глубокие тайны морей,
Про птичьи разговоры, про… мм…
– Дикие просторы, – подсказал кто-то. Артём кивнул.
Про дикие просторы,
Про смелых и СКАЧАТЬ