Мужик ласкает даму. Леонид Завальнюк

Чтение книги онлайн.

      В Москве лучше.

      Приеду – моя милиция от всего меня

                                                    бережет.

      Что в этом плане удивительно, что умер

      писатель Копчиков.

      Тоже сухой был, жилистый, – казалось,

                                           всех переживет.

      Но вообще-то я люблю, когда никто

      не умер и каждый каждого уважает.

      Уважение не то чтобы светится,

                                  но что-то от него идет.

      Поэтому я мог бы дружить со всеми:

      с неопознанными летающими буфетчицами,

      с непосредственным начальником, с ежами.

      И только с кошками – нет. Они на меня

      смотрят и думают:

      – Бездомен. Какой идиот!..

      Впрочем, это я за неимением чуда

      опять ныряю в плоские чудачества.

      Господи, сколько раз брался за эту тему,

      никак не могу до ума довести.

      Бывало, начну: “Есть где жить,

                                               а дома нет…”

      А мне: “Поезжай на дачу!”

      – Но дело же не в этом. Не в этом!..

      – Тогда мы тебя не понимаем. Прости… —

      Бездомность. Сиротство.

      Уж очень не ко времени меня на этом

                                                     заклинило.

      Но что же делать, если пригляжусь,

                                            сквозь все года

      Любые чувства прерывисты.

      И только это – сплошная линия,

      Идущая неизвестно откуда и уходящая

                                           неизвестно куда.

      Вот на этой жалкой нитке времени,

      что двумя концами где-то в неведомых

                                                       звездах,

      Я все ижу, ищу свой дом, двор,

      свою деревню, которая давно умерла.

      Хочу обнять хотя бы воспоминания о них,

      а обнимаю воздух.

      Или как будто еду, еду куда-то в последне

                                                            лодке,

      и осень, и тихо, и только одинокие капли

                                                          с весла.

      Где бы ни жил, жилище мое – темная нора,

      и железный паук в ней живет с каплей.

      Меня не трогает. Иногда даже отводит беду.

      Но само по себе соседство с ним где-то

      в глубине потихоньку скапливается.

      И вдруг:

      – Плети паутину!

      – Не буду!

      – Не будешь?! Ну что ж, я еще подожду!..

      Облака, облака

      над весной, надо мной, надо всеми.

      Иной раз кажется: вот, вот – поймал!

      А посмотришь – опять пустота в горсти.

      Бездомность. Сиротство… Что это – плод,

                                          не дающийся в руки,

      или какое-то неведомое, нездешнее семя,

      Которое упало на землю и не может,

      вот уж тысячи лет не может никак прорасти.ц

      А тетя выпивши