Фурия. Ямиль Сайед Мендес
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Фурия - Ямиль Сайед Мендес страница 1

Название: Фурия

Автор: Ямиль Сайед Мендес

Издательство: Альпина Диджитал

Жанр:

Серия:

isbn: 9785961496451

isbn:

СКАЧАТЬ ких) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

      © 2020 by Yamile Saied Méndez

      Published by Algonquin Young Readers

      an imprint of Algonquin Books of Chapel Hill

      © Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2024

* * *

      Посвящается моим дочерям Магали и Арели, моей сестре Марии Белен Сайед и той маленькой девочке, которой я когда-то была. И всем Неукротимым и всем Фуриям этого мира

      Но русалки не могут плакать, и им от этого еще тяжелее переносить страдания.

Ханс Кристиан Андерсен, «Русалочка»

      1

      У лжи ноги коротки. Эту пословицу я усвоила еще до того, как научилась говорить. Откуда именно она взялась, я точно не знаю. Может, моя семья везла ее с собой через Атлантический океан на край света, до самого Росарио, второго по величине города в Аргентине.

      Моя русская прабабушка Изабелла вышила это изречение на наволочке после того, как первый возлюбленный разбил ей сердце, женившись на ее сестрице. А мой дедушка-палестинец Ахмед нашептывал мне эти слова на ушко всякий раз, как мама обнаруживала его потайную заначку вина. Моя андалузская бабушка Елена повторяла их, словно мантру, до последнего своего дня, пока воспоминания и сожаления не призвали ее к новой жизни. Возможно, пословица пошла от Матильды, той самой, которая в поисках свободы проделала путь из Бразилии до Лас-Пампас, но о ней, об этой чернокожей женщине, чья кровь бурлит в моих жилах, у нас в семье не говорят. Фамилия Матильды позабылась, однако наследие бабушкиной бабки до сих пор проступает в наших чертах: мои темно-каштановые волосы курчавятся, нос у меня широкий, а еще я упряма – о, Dios mio, Боже мой, до чего я упряма. Если семейные предания не лгут, то я пошла именно в Матильду тем, что не умею вовремя замолчать и делать, что мне говорят.

      Но, быть может, пословица уходит корнями в здешнюю землю, которая, как полагали конкистадоры, вся пронизана жилами серебра, и слова эти – единственное наследство, какое мне перепало от местной ветви нашей семьи.

      Как бы там ни было, услышав от мамы эту пословицу про ложь, я отмахнулась. Я как раз собиралась уходить.

      – Ничего я не лгу, – упрямо заявила я, сражаясь со шнурками кроссовок. Настоящие «найки» – мой брат Пабло купил их мне на Рождество со своего первого футбольного гонорара. – Я же сказала: иду к Роксане.

      Мама отложила шитье – она расшивала блестками юбку для кинсеаньеры[1] – и пристально посмотрела на меня.

      – Чтобы к семи была дома. Вся семья собирается отмечать открытие сезона.

      Вся семья.

      Ага, да прям.

      Предки любят порассуждать о крепкой дружной семье, а сами при этом со своими братьями и сестрами, родными и двоюродными, вообще не разговаривают – ни с одним. Но придут папины друзья и девушка Пабло и будут сидеть за накрытым столом, сплетничать и хохотать до поздней ночи.

      – Мам, ты же знаешь Пабло. Я уверена, у него свои планы, с командой.

      – Он меня попросил напечь пиццы. – Мама усмехнулась. – Ну смотри, не опаздывай, и чтобы без глупостей.

      – Каких еще глупостей? – огрызнулась я. Ведь отметки у меня отличные. Наркотиками я не балуюсь. По мальчикам не бегаю. Да что там говорить, прах побери, в отличие от остальных женщин нашей семьи, я в свои семнадцать еще не забеременела. Казалось бы, раз так, мама будет мне доверять, примет мою сторону? Ха, какое там! Сколько я ни старалась, ей всегда было мало и недостаточно хорошо. И сама я для мамы была недостаточно хороша.

      – Я ж не смогу пойти на «Хиганте де Арройито». У меня и денег на билет нет.

      Мама отбросила шитье в сторону.

      – Так, Камила, я тебе сколько раз говорила – футбольный стадион не место для сеньориты из приличной семьи! Помнишь ту девочку, которую нашли в канаве на обочине? Вот не шлялась бы она с кем не надо, так осталась бы живехонька.

      В маминых словах была доля правды. Микроскопическая. Та девчонка, Химена Маркес, и правда пропала в прошлом году после матча, но убил-то бедняжку ее дружок, Эль Пако. Тезка папы римского Франциска, только вот не святой. И всем его нрав был прекрасно известен, как и то, что он лупил всех своих подружек, что боксерскую грушу, и не только подружек, но и мать родную. Однако если я укажу на это маме, она заведется и начнет разглагольствовать про движение «Ni una menos»[2]: мол, это сплошная феминистская пропаганда, – а тогда я точно опоздаю на автобус. Мой матч за победу в чемпионате, о котором мама и понятия не имела, начинается СКАЧАТЬ



<p>1</p>

Кинсеаньера – возраст совершеннолетия девушки в странах Латинской Америки, а также церемония празднования пятнадцатилетия, которая символизирует переход от подросткового возраста ко взрослой жизни. В этот торжественный день девушкам дарят розы и они надевают белые платья и туфли на каблуках. (Здесь и далее прим. пер.)

<p>2</p>

«Ni una menos» (исп., букв. «Ни одной меньше») – латиноамериканское феминистское движение, возникшее в Аргентине. Регулярно проводит акции протеста против убийств женщин, но также затрагивает такие темы, как сексуальные домогательства, дискриминация в оплате труда, легализация абортов и пр.