– мы там бухаем, – он неопределённо махнул рукой куда-то за спину, – скучно, короче, компания тухлая, вот за тобой пришёл. У тебя это… есть ещё?
– сейчас посмотрю, должно быть, – Борис энергично забежал в сени и откинул крышку погреба. Запрыгнув в яму он согнулся и нащупал горлышко бутылки, потом встал и пристально начал всматриваться в этикетку, пытаясь повернуть её к остаткам света. Подняв глаза он увидел Юрика, стоящего в дверном проёме.
– что, опять? – Юрик смотрел на Бориса, скрестив руки на груди.
– а что? Ты мне мамка, что-ли? Не дури головы, хочу и бухаю! – Борис вылез из погреба и закрыл крышку, – всё, давайте, спать ложитесь, я гулять. – он выбежал со двора, как будто Антон мог уйти, не дождавшись, и вместе с новым другом зашагал прочь.
– куда идём то? – спросил Борис, разбавляя повисшую тишину
– Глеба с Валентиной знаешь? Крайний дом.
– это у которого красный гольф?
– угу
– а жена ничё у него такая.
Антон повернулся к Борису и улыбнулся половиной рта.
– старая… Но для тебя ничё.
Они шагали по грунтовой дороге, вдоль которой их сопровождали мёртвые провода линий электропередач и бетонные столбы-опоры.
– вот тут хата была ещё пять лет назад, – указал Антон на участок, поросший бурьяном выше человеческого роста, – крепкий дом был, большой, сгорел дотла. Тётка Маня яйцо на молоке поджарила – Хута задобрить, а муж её, Степан, бухой пришёл и яйцо съел. Вот Хут им хату от обиды и спалил, а сам в колесо превратился, его Мамоцька потом к себе во двор забрал, Хут в огне то не горит.
– а сами то живы остались?
– остались, свинья только сгорела, бегала по двору живым факелом, на все Невры верещала. Они страховку потом получили и в город уехали.
– понятно, – Борис мысленно усмехнулся от той серьёзности, с которой Антон рассказывал про какого-то Хута. Домовой, наверное, здешний. Но в темноте смешно было не полностью, было и немного жутковато. Когда участок с пепелищем, покрытым бурьяном, остался за спиной, по позвоночнику пробежал холодок, и Борис украдкой повернул голову и скосил глаза назад, не идёт ли за ними таинственный Хут, и не катится ли колесо, которое не сгорело… Тьфу, чепуха! Борис поднял к глазам бутылку и в свете молодой Луны сумел прочитать:
– о, армянский коньяк вытянул, это я люблю! А то я виски как-то не очень, а ты? – Борис спросил и тут же опомнился, что Антон навряд ли когда-то видел виски где-нибудь, кроме кино. Тот в ответ пожал плечами и покачал ладонью в жесте «так себе».
– слышь, Антон, – решив сменить тему спросил Борис, – а ты работаешь где-то?
– так я это, в Польшу на заработки езжу, – ответил Антон, а потом засмеялся, – а сейчас и уезжать не надо, Польша сама к нам приехала.
– ну СКАЧАТЬ