Жизнь статиста эпохи крутых перемен. История историка. И. М. Кривогуз

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Понял, что того, что происходит с семенами, которые мама зарывает в грядках, с братиком не случится. Утрату Виталия, только что начавшего принимать участие в моих играх, переживал долго. В это же время у Карповых от дифтерии умерла дочь Ира, которая была на год старше его.

      Стремясь заполнить образовавшуюся пустоту, пошел к Вите Кривогузову. Приходил раз и другой, а сестры – Люба и Лена говорили, что его нет. Только потом Мария Стефановна объяснила, что он упал и так ударил голову, что вскоре умер. Смерть стала реальностью непосредственного окружения. Дома пытался имитировать похоронный обряд при погребении найденной у ворот мертвой птички.

      За всем этим не сразу заметил, что вокруг происходили и другие перемены. Уже не приходили гости. Не прощаясь, исчезли все Карповы. Оказалось, что и Павла Михайловича в станице уже нет. Тетя Поля еще оставалась, но к нам не ходила, да и мы ее не навещали.

      Много позже она рассказывала, что без огласки распродала всю имевшуюся живность. Ее вызывали в сельсовет и требовали сказать, куда делся муж. Она говорила, что оставил ее и уехал неведомо куда. Грозили раскулачить. Чтобы избежать худшего, ей пришлось бросить дом и незаметно покинуть Кавказскую. В станице пустело все больше домов.

      Внезапно, не объясняя мне ничего, уехал и отец. Прежнее окружение разваливалось. Особенно тревожило отсутствие папы. Через некоторое время он вернулся на несколько дней и сказал, что продал наш дом на снос, и нам надо готовиться к отъезду. Мне жаль было дома. Не мог вообразить его разрушение, тем более – догадаться, что уже никогда в жизни у меня не будет своего дома. А что обнадеживавший многих ветерок НЭПа сменился буранами коллективизации и индустриализации, я и не подозревал.

      Отправиться в поездку было интересно, хотя о ее направлении и цели родители не говорили. С папой, которого проводили до безлюдной станции Гетмановской, отправили багажом большой стол, огромный персидский ковер, сундук с вещами и мамино настольное венецианское зеркало.

      Вскоре наступила осень, и настал, помнится, день нашего отъезда к отцу. Туманным утром мама повела меня на кладбище. Там она припала к высокому прочному кресту и объяснила, что под ним похоронен ее отец и мой дедушка Гавриил Петрович. Она плакала у креста. Затем со слезами опустилась на колени у маленького холмика с небольшим крестом – на могиле Виталия. Наведавшись на то кладбище через 70 лет, я нашел большой крест на оказавшейся безымянной могиле Гавриила Петровича и едва заметный заросший травой холмик Виталия неподалеку. Могил Евдокима Васильевича, Елены Васильевны и Ивана Евдокимовича я никогда не видел и разыскать не мог.

      В середине дня мама и я с сумками и любимой Анашкой сели в вагон на станции Гетмановской. Поезд помчался мимо перелесков, полей и степей. Я всматривался в окно, надеясь увидеть волка, лису или зайца. Но мне не повезло. Еще засветло мы вышли из вагона на станции Расшеватка. Нас встретил папа.

      О причинах, побудивших семью СКАЧАТЬ