Сейчас я торопил наступление вечера. Бездействуя, я зашел в дом. Здесь было сумрачно и прохладно. Стоял запах пыли, который замещает воздух жилья с его запахами еды, дыма из очага, сена, коз в загоне. И этот тревожащий дух запустения вдруг напомнил мне о своем доме. Странно, именно там я испытал томление по далекой родине, о которой успел забыть. Все эти годы я жил настоящей минутой, и память о прошлом, о доме, который я покинул почти подростком, истончилась, истлела, как одежда бедняка. Но теперь мне захотелось крыши над головой, постоянства собственного дома. Это не были зрелые мысли, просто ощущение, все, что уже случилось со мной за эти годы, близится к концу, а впереди меня ждет новая жизнь.
В комнате, которую я определил, как контору, царил беспорядок, который сопутствует поспешным поискам. Стол, стулья были разбросаны и перевернуты, сундук отодвинут от стены. Совсем недавно здесь бесцеремонно хозяйничали. Картина разорения напомнила мне об опасности.
Я прошел на другую половину. Странно, грабители оставили все в целости. Здесь, судя по обстановке, жила та, которая поглотила теперь мои мысли. Я замешкался на пороге, потом, преодолев робость, вошел и стал осматриваться. Волшебная игра узнавания. Все здесь принадлежало ей – столик, зеркало, гребень, вещи, которых совсем недавно касалась ее рука, сумеречные формы флаконов, за толстыми стенками которых мерцала таинственная жидкость. Я открыл пробку, и стоял, не в силах оторваться, вдыхая будоражащий аромат, от которого голова пошла кругом. Я замер, не шевелясь. Сладостный дурман подарил причудливое кружево видений. Я смотрел во тьму и в тусклом отраженном блеске зеркала угадывал сплетение теней, равнодушие чужого наблюдающего зрачка, тонкую, но прочную паутину одиночества, ползущую из углов, готовую покрыть эту тьму и пустоту, и подтвердить: люди ушли, время остановилось. Потом я расслышал звук, почти неслышный шорох. Я обернулся. Глаза привыкли к мраку, и я различил на пороге тень. Я был уверен, это лишь призрак, отблеск света, который еще длится в закрытых глазах. Голова моя закружилась. Я шагнул, взял ее лицо в ладони. Я был удивлен, когда ощутил ее дыхание на своих руках. Она не противилась, но и не ответила мне. Она просто замерла в моих руках, как замирает подобранная на дороге птица.
Так оно и было, когда мы очнулись спустя несколько часов, свет померк. Был вечер, почти ночь. Стояла тишина, будто в мире остались лишь мы двое. Я рассказываю обо всем и, преодолевая смущение, хочу сказать, она оказалась СКАЧАТЬ