Женский портрет. Инна Иохвидович

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Василия Плюева и заочной слушательницы Промакадемии, выдвиженки в советскую торговлю, Клавдии Селиверстовой. Правда, собирались они пожениться через год или два, да Клава забеременела, и ячейку пришлось создавать досрочно.

      В помощь своей Клаве привёл Василий деревенскую девушку, ровесницу жене, Матрёну, называть её стали Мотей. Он не сказал жене, что девушка из «раскулаченных», и что паспорта у неё пока нет.

      «Когда многое жене известно, это плохо!» – иногда думал Василий. Естественно, он не сообщил и того, что отнял у беспомощной Моти её девство, и теперь имел в квартире как бы и двух женщин – жену и полюбовницу.

      Родился сын – плотный крепыш, отец назвал его Олегом, уж больно ему нравилось, как в ДК НКВД читал артист из филармонии пушкинского «вещего Олега».

      Малыша, в просторечии, по-домашнему звали Алькой. Василий жил, не тужил, со своей Клавой, и с Мотей, которая возилась с подраставшим Алькой. Сынишка к ней даже больше привязался, чем к матери.

      Войну семья провела за Уралом, в эвакуации. Каждый трудился на своём «участке» – он в НКВД, она в советской торговле, Мотя по дому – и домработницей и нянькой.

      В 1944-м вернулись в Харьков, а в феврале 1946-го Клава снова родила. И как по заказу, на этот раз, девочку, для полного комплекта. Василий хотел назвать её Светланою, как и дочь И.В. Сталина, но Клава заупрямилась, она хотела по-особому, по-иностранному.

      А тут ещё, во время беременности исторический роман ей подсунули про Жанну д’Арк. И решила Клава назвать дочку Жанной. Муж сначала ни в какую, это ещё чего, на фоне-то борьбы с низкопоклонством перед Западом. И хоть он мужик суровый был, да Клавдия Сергеевна своё селиверстовское упрямство да силу выказала.

      И снова, как некогда Альку, бросили Жанну на руки Моте.

      А Клавдия Сергеевна умчалась на свою уже ответственную работу – старшим товароведом промторга.

      Мотя души не чаяла в девочке, ведь Олежка вырос, уже и в школу ходил, и Моти стеснялся, платочка у неё на голове, того, как она по-своему, по-деревенски, звала со двора.

      А Василий Петрович, как его по имени-отчеству продолжала именовать Мотя, тот уж давно поостыл к ней, у него были другие, городские, шикарные крали, и Мотя не обижалась. На что? Да и куда уж ей!

      Так шли годы, пока в 1952 беда не случилась. Дело-то было тёмное, никто ничего наверняка не знал, гроб на похоронах вскрывать не разрешили. Клавдии Сергеевне плюевское начальство принесло соболезнования, сообщив, что супруг её погиб при исполнении служебного долга, и что несовершеннолетним сиротам его, Олегу и Жанне, до их совершеннолетия пенсия назначена.

      Клавдия сохранила спокойное достоинство, как и полагалось вдове погибшего «при исполнении служебных обязанностей» работника Министерства государственной безопасности.

      На кухне, у плиты, тихо плакала по убитому Мотя, по нему спасителю (от Сибири ведь охранил) и благодетелю, единственному, в конце концов, мужчине в её незадавшейся жизни.

      К тому времени для окружающих она уже превратилась из Моти в Платоновну. СКАЧАТЬ