Книга отзывов и предисловий. Лев Оборин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в холодильнике майонез. И уже потом спрашивает: можно?

      На столе с вечера стоят грязные чашки. Над чашками летает мошкара.

      Олег не выдерживает и выносит их на кухню. (Весь стол в следах от чашек.)

      Коля жалуется на отсутствие гондона. Макс предлагает – взять у него в тумбочке. Коля,

      не без гордости, говорит, что гондоны Макса ему жмут. Встает с постели и берет упаковку.

      Подобные описания (далее в общажной комнате происходит еще много типичного) напоминают физиологические очерки: подробности в них сконцентрированы, может быть, даже излишне. Разговор от первого лица у Соломко несколько другой; такие стихотворения, как «Молоко» или «Как я стал атеистом», напоминают о тех американских повествовательных верлибрах, что некоторые называют мейнстримом (пример – впрочем, достаточно значительный – Тони Хогленд); признаться, в таких текстах сквозит необязательность.

      Елена Сунцова. Манхэттенские романсы. N. Y.: StoSvet Press, 2013

Воздух

      Легкость, свойственная письму Елены Сунцовой4, никуда не пропала и в этой книге, но – в соответствии, может быть, с названием – здесь гораздо больше драматизма, чем, например, в «Лете, полном дирижаблей». Начиная с книги «После лета» в поэзию Сунцовой входит, я бы сказал, знание холода. В «Манхэттенских романсах» это знание расширяется, и становится ясно, что легкость письма – лишь завеса, скрывающая подлинное эмоциональное напряжение:

      Большая картина висит на стене.

      Ей холодно в раме, как холодно мне,

      Большие снежинки кружатся,

      И страшно, и хочется сжаться

      В утробный и маленький теплый комок

      У теплого сердца, и серый платок

      Накинуть на зябкие плечи,

      Поверить, что холод конечен…

      В этих стихах действительно много романсовых образов – платок, луна, розы, «поникшие плечи седых фонарей», «непрорезиненный плащ» (ср. северянинское «жизнь доверьте Вы мальчику в макинтоше резиновом»), но, разумеется, восприятие текста осложняется поправкой и на сознательность приема, и на осознанное приглушение интонации. Ключом к книге можно считать открывающий ее большой, трехчастный текст «Эпиграф», для Сунцовой совсем не характерный (первая часть основана на нисходящем дольнике, две последующие написаны свободным стихом). Достигнутая здесь интонация задает последующую отстраненную позицию автора по отношению к самому себе, это как бы трамплин, с которого можно прыгнуть в стихию романса, не боясь никаких связанных с этим жанром стилистических издержек, оставаясь под защитой интонации.

      Эти стихи задают загадку: один ли и тот же человек чувствует и говорит, то есть одновременны ли переживание и письмо? И какое усилие нужно, чтобы не нарушать эту загадочность? Сунцову можно назвать одним из новых стоиков – и в свете этого определения, кстати, рассматривать и программу ее издательства Ailuros Publishing.

      Еще в помине и лета нет,

      И дом высоко живет,

      И тех перекрестков СКАЧАТЬ