Осенняя жатва. Марина Григорьевна Бойкова-Гальяни

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ но от Маши ждал восторга. Жена, не будучи щедрой на похвалы, больше отмалчивалась. Если муж настаивал, сдержанно говорила, что фильм неплох, совсем неплох. Однажды в ссоре Маша выкрикнула:

      – Посредственность!

      – Что? – опешил он.

      – Посредственность. – Повторила она и добавила спокойнее, – и как человек, и как режиссер. Как человек даже хуже.

      – Плохой человек? Это я-то? Получше твоих бывших мужей.

      Маша покачала головой и не ответила.

      – А режиссер? Разве плохие фильмы я снял? – Выпытывал Дед.

      – Сам-то как думаешь?

      – Нет, я тебя спрашиваю.

      – Зачем тебе знать мое мнение?

      – Ну, уж, дорогая моя, заикнулась, так говори. Между прочим, на киностудии хвалили. Профессиональные критики, замечу. А ты, что ты понимаешь?

      – Я зритель. Если угодно «кинозритель», которых ты презираешь.

      – Ну, ну, – Дед хмыкнул, – видал я таких кинозрителей. И кинозрительниц.

      – Успокойся. Фильмы совсем неплохие. А если посмотреть современную «залипуху» – я про сериалы – и вовсе шедевры. Так что ты счастливый; тебя не будет, а картины останутся, пусть не гениальные, но их показывают.

      – Показывают, – саркастически протянул Михаил Трофимович, – ты спроси, кто знает мою фамилию. Публика? Не смеши. Я не распиарен, как Михалков, не гениален, как Бондарчук.

      – А мог быть на слуху и тусоваться в одной помойке с сериальщиками. Их знают все, тебя – никто.

      – Кого знают? – засмеялся он. – Разве что актеров. Их и должны знать, они публичные люди. А кому нужен средний режиссер?

      – Никому, – тихо ответила Маша, – только такой дуре, как я.

      К сердцу Михаила Трофимовича прилил жар. Снова и снова он вспоминал фразу жены, всякий раз лишаясь покоя. На мгновение стало жаль супругу. Может, прогнать? Молода еще. Состарится вместе со мной. И отвечал сам себе:

      – А как же я? Старому человеку нельзя одному.

      Дед судорожно вздохнул и нащупал пульс. Ритм сердца был неровным.

      – Только бы не умереть. Не хочу умирать посредственностью. Я обязан доказать Маше, что она не права. Но как? Кстати. Дамы хотят мемуаров, плешь проели на моей седой башке. Будут вам мемуары. Начну прямо завтра, а лучше с понедельника. Точно, с понедельника.

      – Старая песня, – ответил внутри него Машин голос, – неосуществимые мечты, слабые потуги.

      – Если вспоминать, то честно: например, как мочились на публику с балкона. Известные люди были со мной тогда, – мысленно поддержал старик диалог, вслух же хихикнул, и произнес с тенью былого задора:

      – Точно. Мол, мы наверху, и плевали на толпу.

      Дед вздохнул: он древнее и беспомощнее пирамид своих мыслей, и как бы не пытался спрятаться, от себя не уйти. Вспомнил, как мечтал СКАЧАТЬ