Василий Петрович ждёт, пока супруга перепроверит, хорошо ли закрыта дверь, возьмёт его под руку.
Они спускаются на первый этаж.
За стойкой администратора сидит пожилой мужчина. Свет от лампы отражается в его морщинистой лысине, обведённой редкой порослью седых волнистых волос. Он смотрит на экран компьютера. Рядом стоит второй экран, разделённый на множество квадратов.
При виде пары мужчина подскакивает, поворачивает голову, улыбается. Его усы раздвигаются, приоткрывая зубы. Лицо изборождено возрастом. Над глазами нависают кустистые брови, под которыми теряются веки. Кажется: что есть глаза и сразу брови. Нос с горбинкой.
– До свидания, Василий Петрович. Говорят, что вы здесь офис открыли, детективное агентство.
– До свидания, Рафик. Сегодня твоя ночная? Вот, познакомься, моя жена, Марина Вячеславовна. Это её агентство. Кабинет поставь на сигнализацию, пожалуйста. Пойдём, Марина.
Марина смотрела на этого старого мужчину и вдруг удивлённо произнесла:
– Рафик? Ты?
– Что, постарел? – как-то усмехнулся он, –а ты не изменилась совсем.
Глава 2. Наши дни. В коттедже
Как птица на взлёте – навылет
Пробита тоской твоих глаз.
И, кажется, должен быть выход,
Да только, увы, не для нас…
Тамара Шульга
12.05.1979 газета «Авангард»
Эти стихи впервые увидели свет, когда она ещё училась в начальной школе. Но Марина хорошо помнит тонкую потрёпанную книжицу своей любимой поэтессы. Эту книжицу ей подарил случайный попутчик. Сказал, что дали в нагрузку. Стихи пришлись юной влюблённой Марине по сердцу. И она носила их всегда с собой, словно молитвы повторяла про себя. Многие из них в те годы она знала наизусть. Сами запомнились.
Сейчас на память приходили лишь отдельные строчки. «И, кажется, должен быть выход…»
– О чём задумалась? – Василий сжимает руку Марины.
Они сидят на заднем сидении его внедорожника. За рулём – водитель. Ему, Василию Коровкину, бизнесмену и меценату, иметь водителя полагается по статусу.
Она не отвечает, не готова к откровенности. Да и не уверена, нужно ли ворошить прошлое. Узнал её Рафик, и что из этого следует? Прошло почти тридцать лет. «Да только, увы, не для нас…» Всё-таки какая-то необъяснимая тоска сжимает её сердце. Был ли тогда выход? Стоит ли жалеть о том, что тогда произошло? Ведь поросла память колючей ежевикой. Лучше не трогать, чтобы не кровило.
– Василий Петрович, – мнётся водитель, – я хотел отпроситься у вас сегодня. Жена просила.
– А чего молчал? – строго спрашивает Коровкин. Он не любит, когда подчинённые сообщают о своих планах в последний момент. Привыкли, что он не вредничает. Вот и забываются.
– Простите, я думал как всегда. СКАЧАТЬ