Белокурая гейша. Джина Бакарр

Чтение книги онлайн.

      Торопливо пройдя через деревянные ворота, далее по вьющейся каменной тропе, поднявшись по лестнице на веранду, где аромат масла камелий был таким же интенсивным, как и запахи с реки Камо, я не переставала с тревогой думать о том, что скажу окасан.

      Я опоздала.

      Расстроенная, я отерла пот с лица, смазав густую белую пудру – окасан настаивала, чтобы я покрывала ею лицо всякий раз, выходя за пределы чайного дома. Точно так же мне предписывалось носить черный, идеально сбалансированный парик, который в жаркую погоду становился почти неподъемной ношей, но красить волосы в черный цвет я не могла, так как в состав большинства красящих веществ входил свинец, который таил в себе смертельную опасность.

      Я не обращала внимания на тяжесть парика. Я молилась лишь о том, чтобы мой поступок не расстроил окасан и чтобы она поступила так, как предписывает обычай, – для проявления всяких эмоций существует определенное место и время, а сейчас ни первое, ни второе явно не было подходящим. Что же касается меня, то наступало мое любимое время суток, когда гейши и майко сбивались в группки, чтобы поболтать. Вести светскую беседу, так это официально называется, но я бы сказала – посплетничать, только в более вежливой форме. Это было частью подготовки майко. Нам предписывалось учиться говорить с величайшим воодушевлением на любую, даже самую малозначительную тему.

      А еще играть в игры с нашими клиентами. Такие, например, как «мелкая река – глубокая река», в которой гейша, будто бы переходя реку вброд, поднимает край кимоно левой рукой, все выше и выше, дразня таким образом наблюдающего за ней мужчину, пока не покажет ему свою драгоценную обнаженную щелочку. Правой рукой она при этом обмахивается веером.

      Я захихикала, вспомнив, как впервые услышала эту фразу. Это случилось в ту ночь, когда я узнала об удовольствии харигата. Улыбка моя тут же погасла, ведь именно в ту ночь отец оставил меня в Чайном доме Оглядывающегося дерева. Тогда умерла часть моей души. Но другая часть выжила, и три долгих года я обучалась быть гейшей, хотя до сих пор продолжала оставаться майко. Почему так? Чем же я разгневала богов? Было принято, что по истечении нескольких лет ученичества майко в возрасте семнадцати лет становится гейшей.

      Мне же уже восемнадцать. Неужели я не заслужила права «завернуть воротник», то есть пройти обряд перехода, символизирующий превращение майко во взрослую гейшу?

      Сколько еще времени оставаться мне в чайном доме, перемещаться по городу украдкой, с неизменным белым макияжем на лице и в черном парике, скрывающем мои белокурые волосы? СКАЧАТЬ