Письма к Безымянной. Екатерина Звонцова
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Письма к Безымянной - Екатерина Звонцова страница 39

СКАЧАТЬ угощения все меньше. Депутаты, вырывающие друг у друга власть, или лишь все люди на свете, копошащиеся в своей короткой жизни, страшащиеся думать о завтра и сегодня пытающиеся урвать пищу получше? В толпе сизых появляется рыжая, тощая птица. Видя, как тщетно она пытается пробраться к рассыпаемым плодам, Людвиг отводит глаза и, пошарив по опустевшим карманам, просит:

      – Брось вот этому отдельно.

      Безымянная смотрит серьезно и молча. Потом просто опрокидывает кулек Людвигу в ладонь.

      – А теперь вытяни. Вот так. Смотри…

      Голуби по-прежнему, клюясь, подбирают то, что у них под ногами, все, кроме одного. Рыжий взлетает, опускается Людвигу на руку и, царапаясь коготками сквозь плащ, наклоняет голову. Каждое прикосновение клюва похоже на легкий укол шилом. Но Людвиг терпит, ждет, следя за беспокойным крылатым существом. А Безымянная с трудом сдерживает смех.

      – Что ты? – смущенно спрашивает он, когда птица слетает с руки.

      – Ты очень милосерден, Людвиг, – весь ее ответ. А глаза, зеленые, как у самой весны, неотрывны от улетающего птичьего силуэта.

      Чем отличаются Боги от смертных?

      Тем, что от первых

      Волны исходят,

      Вечный поток:

      Волна нас подъемлет,

      Волна поглощает —

      И тонем мы[40].

      Какие волны исходили от тебя? Мое божество, как ты была прекрасна в тот миг, как я хотел тебя обнять. Но сама знаешь, я был крайне робок. Вдобавок другие мои подруги и приятельницы пугались бурных проявлений чувств, и я не решался ни на что подобное. Знал: к хорошему это не приведет.

      Помнишь, например, славную Лорхен, назвавшую легенду о карпах и драконах безделицей и все же никогда, ни на день не закрывавшую от меня свое большое, умное сердце? Однажды, в жестокие полгода твоего молчания, мы гуляли по берегу Рейна, и я сделал ровно то, о чем подумал с тобой, – обнял ее, ненадолго зарылся носом в трогательные кудри на макушке. О, видела бы ты – а может, видела? – как она оттолкнула меня, словно испуганная нимфа похотливого сатира; как отбежала на несколько шагов, споткнулась о собственную ногу и чуть не упала в реку! Ловя ее на откосе, я умолял о прощении, ведь честное слово, в мыслях моих не было дурного. «Зачем, зачем вы?.. – допытывалась она, а я твердил, что мне жаль. – Я не люблю вас, простите!» Последнее она выпалила, когда я уже помогал ей встать, а я не смог ответить. Я сам знал: нет, любит она старину Франца, любит с детства – когда он еще был угловатым щеголеватым студентом, приводившим меня в теплый светлый особняк, а она – пухлой крошкой, к чьему круглому личику совсем не шел помпезный французский начес, любимый матерью. Да, я знал – и не желал ее любви. Но, пронзенный восклицанием, полным искреннего раскаяния, я не посмел сказать: «И я вас – тоже». Я не сказал ничего, потому что правда звучала бы так: «Лорхен, послушайте, я очень грущу без одного неземного создания, которое покинуло меня. Я не вижу его даже СКАЧАТЬ



<p>40</p>

Гете. «Границы человечества», 1779 год. Пер. А. Фета.