Красное колесо. Узел 2. Октябрь Шестнадцатого. Книга 2. Том 4. Александр Солженицын

Чтение книги онлайн.

      Гучков не спешил возразить. Без пенсне лицо его было безоружное. Складывал усмешку или жаловался:

      – Предупредил Штюрмер и о возможности высылки из столицы. А уж следит за мной департамент полиции – наверно, ни за какими бомбистами никогда… По телефону и в письмах блюду осторожность в именах. С друзьями, с братьями кое-кого зовём кличками. Не удивлюсь, Георгий Михалыч, что и вы уже на заметке, если несколько раз телефонировали. На всех посетителей дома ведётся реестр. Вот сейчас, не сомневаюсь, за моим паккардом гнали филёры на лихаче и теперь у подъезда дежурят.

      – Ну, Алексееву тоже досталось, не думайте, – упрямился Свечин. – И с Государем у него, конечно, было объяснение.

      – Как он может переписываться с таким мерзавцем, скотиной, коварным пауком? – грустно, через силу улыбался Гучков.

      – Наверно. Примерно. И Алексеев, надо думать, отрёкся от вас.

      Гучков поднял брови. Опустил. Узнавая. Что ж, политическая борьба – она такая и есть.

      – И заболел во многом от этого.

      – Ну не совсем так, ты говорил!

      – Про болезнь я слышал, – кивал Гучков.

      – И теперь, наверно, уйдёт в длительный отпуск, лечиться.

      – В отпуск? – насторожился Гучков. И сразу: – И кто же вместо него? – С нескрываемым значением, неспроста.

      Да, в самом деле: кто же? Ещё бы не важно.

      Свечин любезно:

      – Открою, что слышал, только конфиденциально. Могли бы поставить, конечно, любого остолопа, но кандидатуры, по слухам, обсуждаются такие: Головин или Рузский.

      Головина?.. Неужели подымут? Нашего?..

      Гучков насадил пенсне. Оно заблестело повеселей:

      – Головин – это бы замечательно.

      Для Воротынцева каждое слово Гучкова шло по другому разбору: замечательно? А – для чего? В каком смысле?

      – Корпусами смело будет двигать, – предсказал. – А сам будет двигаться очень осмотрительно. Он сильно изменился, господа. Он там у нас сейчас, генкварт Девятой. Он всегда должен действовать с дозволения начальства, иначе его способности как бы подавлены.

      – И надолго это? – спрашивал Гучков очень заинтересованно. – А вы, Георгий Михалыч, в этом случае как? Не попытаетесь вернуться в Ставку?

      Догадался… Воротынцев энергично потёр щётку бороды, выражая глазами больше, чем словами:

      – Во-первых, захочет ли Головин? И – он ли ещё будет? Во-вторых, окажется потом недоволен Алексеев. А в-третьих – нужен ли я там, Александр Иваныч? Т а м ли я нужен? Как это правильно понять?

      И смотрел на Гучкова с ожиданием и надеждой.

      – Рузский? – перебирал тот как своих подчинённых. – Вяловат. И слишком эгоист. А – кто ещё может быть?

      Покинуло Гучкова бездеятельно-грустное, гражданско-домашнее выражение. Собрался он, поживел. Сосредоточился.

      – Да что ж СКАЧАТЬ