Чаша жизни. Иван Бунин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ руки на стол и соединяя ладони, смотрел, ровно ли приходятся пальцы один к другому. Линтварев старательно набивал машинкой папиросы.

      – Я читал, – продолжал Турбин уже с усилием, – недавно в одной газетке про книжицу какого-то Весселя о профессиональном образовании… Меня, собственно, удивило, что к его мыслям, очевидно, многие относятся враждебно: например, директор ремесленного училища цесаревича Николая… Мне кажется, что тут есть несправедливость… Он говорит, например, что школа, собственно, несовместима с мастерской…

      – То есть это, – мягко перебил Линтварев, – Песталоцци мнение, а Вессель, хотя и…

      – Ну да, и Песталоцци, – перебил в свою очередь Турбин, и в нем уже загорелось желание спора. – Только, по моему мнению, это и понятно… Когда мне, позвольте спросить, обучать своего какого-либо мальца мастерить разные безделушки, когда он сам, в своем быту, так сказать…

      – Зачем же непременно безделушки?

      Турбин развел руками.

      – Мне, собственно, это все представляется как бы игрушками… Мне трудно это объяснить, но все эти затеи… Говорят, подспорье хозяйству… но ведь смешно подпирать то, что разваливается окончательно… да и не соответствует все это духу нашего народа, истого земледельца… А учить его, например, делать плетушки…

      – Ну да, ученого учить – только портить, – насмешливо сказал Беклемишев.

      Турбин хотел продолжать, сказать, что́ он думает, более ясно и связно. Но Беклемишев, как бы забыв о его присутствии, тихо и спокойно промолвил Линтвареву:

      – Да, так я думаю, что это еще гадательно: князь слишком глуп для этого, а Гарницкий – юн.

      Линтварев виновато посмотрел на Турбина. Турбин смолк. Теперь ему хотелось одного – поскорее уйти из столовой. Но встать сразу было неловко.

      – А я все хотел попросить у вас какой-либо книжицы из вашей библиотеки, – сказал он наконец, подымаясь.

      – С величайшим удовольствием, – поспешил ответить Линтварев.

      Турбин встал и медленно прошелся по столовой. Он долго стоял перед камином, рассматривал большой портрет Толстого, писанный масляными красками. Но ему уже было не по себе. Музыка в зале ударила ему по сердцу как-то болезненно. И под предлогом, что он идет слушать, он вышел в залу.

XV

      Играл член суда.

      – Что это? – спросил сидевший около него старик-помещик, обращаясь к хозяйке.

      – Соната Грига. Вы не знаете?

      – Десять лет не играл, – сказал помещик со вздохом, – а хорошо!

      – Чудо! – подтвердила хозяйка.

      Музыка Грига решительно не нравилась Турбину. Звуки лились вычурно, быстро и не трогали его сердце. Он чувствовал, что она так же чужда ему, как все общество, окружавшее его. В начале вечера он все ждал, что будет что-то хорошее. Теперь это чувство ослабело. Он думал, что надо идти домой, что никому он не нужен. Никто даже не поинтересовался им, не поговорил, чтобы узнать, что он за человек. Даже СКАЧАТЬ