Мой любимый киллер. Татьяна Полякова

Чтение книги онлайн.

      – Не благодари, сначала глянь, что там за конура.

      Насчет конуры она была права. Одиннадцатиметровка в коммуналке, узкая, темная. Двое соседей: безногий выпивоха лет шестидесяти по имени Семен Михайлович и женщина неопределенного возраста со смешной фамилией Бякова. Райка Бякова лет пять нигде не работала, но к обеду появлялась на кухне уже навеселе, с Семеном Михайловичем они то вместе пили, то отчаянно дрались. В моей комнате совсем недавно жил бывший супруг той самой Вали, которой звонила заведующая почты. Супруг упал с лестницы по пьяному делу и сломал шею. Комната отошла дочери и теперь сдавалась. Сделать в ней ремонт не удосужились, и она все еще хранила следы бурной жизни прежнего хозяина. Черный потолок, часть окна забита фанерой: на стекла, должно быть, денег не хватило, а дневной свет был без надобности. Обои в жутких разводах стояли на полу, в некоторых местах слегка соприкасаясь со стенами. Мебель соответствовала общему виду жилья, зато просили за комнату копейки, и я сразу же согласилась. Черные потолки и разводы на обоях меня не волновали.

      Весной хозяйка принесла обои, а мы с Людкой произвели в комнате ремонт. Как поощрение за старательность мне выдали занавески на окна, скатерть и покрывало на кровать. Жизнь вроде бы налаживалась. Паспорт вопросов не вызвал, а фотография как будто вовсе никого не интересовала, точнее, ее несходство с моей физиономией. Правда, заведующая ко мне приглядывалась, и это позволяло думать, что рассказанная мною история вызвала у нее подозрения, но время шло, и все утряслось само собой. Только не для меня. Когда появилась крыша над головой и даже работа, на смену страху пришла лютая тоска. Дни шли за днями, я что-то делала, разговаривала с людьми, ждала зарплату, ходила в магазин и не могла понять: зачем все это? Неужели это моя жизнь? Завтра, послезавтра и еще много-много дней.

      Вечерами я лежала на диване, уставившись в потолок, и думала: зачем судьбе было угодно, чтобы я в тот миг спустилась в погреб? Было это спасение или наказание, чтобы я до конца своих дней мучилась и решала: зачем?

      В моем случае время оказалось плохим лекарем, боль не исчезала, заставлять себя жить с каждым днем становилось все труднее. Я не могла пожаловаться на людскую черствость, напротив, ко мне все как будто неплохо относились, и девчонки на работе, и даже соседи-пьяницы, но мне это было безразлично. Все чаще я доставала изрядно потрепанную газету и перечитывала статью, потом долго вглядывалась в темноту за окном. Каждый раз это заканчивалось тем, что я брала в руки подушку с зашитым в нее пистолетом, вертела в руках и торопливо прятала.

      Ранней весной, через несколько месяцев после того, как я обосновалась в этом городе, гуляя в парке, я оказалась возле тира. Зашла, растерянно оглядываясь, поеживаясь от холода, и совсем было собралась продолжить прогулку, но тут мужчина, сидящий на стуле возле самой двери, оторвался от газеты и спросил с улыбкой:

      – Пострелять решили?

      – Да… хотелось бы… Только я никогда не пробовала.

      – Ну, это не беда.

      Он приподнялся, подхватил костыли, и я только тогда сообразила, что он инвалид: левая нога ампутирована выше колена.

      – Давайте СКАЧАТЬ