Сняв мои руки со своих щек, Ян теперь сам заключил меня в объятия, обвив плечи и сжав чуть сильнее, чем необходимо.
Мои глаза наполнились слезами, но я не дала проступить им наружу. Прижатая к нерушимой груди, я утыкалась в горячую шею и плакала, но лишь в собственных мыслях. Беззвучно скорбела обо всем, что произошло. О гибели семьи: родителей, дяди и тети, двоюродных сестер, – а еще домашних прирученных драконов и о жестоком растворении в ткани бытия полудракона Роксоланы, о собственной судьбе и столкновении со всевозможными пугающими, опасными существами. Мне было страшно и грустно одновременно. Цмок молча гладил меня по волосам и лишь раз ненавязчиво поцеловал в лоб. Мы были близки в этот момент, как никогда. Я опять ощутила себя тем ребенком, о котором он заботился, когда я была маленькой. Теперь, когда я выросла, мне хотелось заботиться о нем в ответ.
Мы так и застыли, прижавшись друг к другу на несколько минут. Меня окутывало тепло, а порывы ветра, врывающиеся на балкон, не беспокоили. В какой-то момент мы все-таки разъединились, и когда Ян отстранялся, я видела вспыхнувшую в нем мимолетную тень искреннего удивления. Я поняла: он учуял мой запах. Ее запах. Мяты и корицы. Наверное, было плохой идеей использовать то мыло. Между нами повис не дух Роксоланы, но точно призрачная память о ней. Хотя так было даже лучше: дать ему бесценную возможность в последний раз ощутить то, что безвозвратно ушло.
Теперь мы оба смотрели вдаль, на огни замковых врат.
– Что теперь будет с Хоросом? – вопросила я, вспоминая о еще одной своей скорби. Очень жаль, что ничего не удалось сделать – мы никак не смогли помешать Дивии забрать его. А ведь Хорос проявил доброе отношение к нам и хотел помочь.
– Дивия не причинит ему серьезного вреда. Все-таки он ее родной брат. А когда мы ее скуем, Хорос освободится.
Его слова немного утешали.
Затем Ян повернулся и, не меняя мягкости тона, произнес:
– Ты рассказала Валентине о Роксолане, видя ее впервые. Не стоит так просто доверять всем подряд.
Опешив, я нахмурилась и напомнила ему очевидное, заодно стараясь оправдаться:
– Всем подряд? Она твоя сестра.
И пока что не пытаясь выведать причин их переменчивых холодно-теплых отношений, для чего было не время и не место, немного увела тему в сторону:
– Ее имя. Оно похоже на мое.
Валентина. И Алевтина. Я это сразу заметила, но не придала особого значения, потому как его могло и не быть в действительности.
– Совпадение?
– Может да, а может, и нет, – пожал плечами Ян. – Твои родители сами решали, как тебя назвать. Но, вероятно, кто-то мог дать им совет, а они – его принять.
«Он любил ее, – удостоверилась я. – Любил сестру, и не важно, что именно говорил о ней и как себя вел».
Ян был к ней привязан, до этого лишь демонстрируя напоказ, что СКАЧАТЬ